И еще было много вопросов, ответы на которые помогли бы прояснить обстановку вокруг ракеты и самолета. Хотя бы, на основании, каких данных, и кто снял «запрет пуска» в К-9 (ПУЦР)? Этот сигнал блокирует кнопку «Пуска» в кабине К-2 на рабочем месте офицера пуска. Кто выдал «Разрешение пуска» с кабины старта К-3, с рабочего места оператора АУГН в кабину К-2 и при каких условиях. Эта команда разблокирует канал прохождению команды «Пуск» с К-2 на пусковую установку. На какой все-таки дальности произвели «Пуск», кто и по чьей команде? И еще один не мало важный вопрос. Кто отвечал за закрытие воздушного пространства. Каким способом закрывалось и на какое время, кого и как оповещали. И закрывали ли воздушное пространство вообще.
Но никого это не интересовало. Для россиян главное было определить, кто виноват в крушении самолета. И они определили, непонятно на основании чего, что это украинская сторона, а конкретно ВПВО Украины, которые проводили тактические учения с боевой стрельбой в акватории Черного моря. С нашей стороны никто оспаривать не стал, наоборот, даже некоторые обрадовались.
Свидетельство этому, когда на полигон прибыла комиссия из Российской Федерации во главе с Рушайло, человек двадцать. С какой целью и что они хотели увидеть на территории полигона — непонятно. Техники и войск там уже не было, ушли на места постоянной дислокации, а больше там нечего смотреть. Но наши, неясно по чьей команде, оставили комплекс С-200В для проведения эксперимента, который состоял в том, что по маршруту мишени «Рейса» и на той же высоте, запустили истребитель МиГ-29 и показали работу комплекса С-200.
Простейшая боевая работа: комплекс захватил самолет после взлета с аэродрома и «обстрелял» в электронном выстреле на встречном курсе. Что этим хотели показать — непонятно даже для самих россиян. Эксперимент был бы логичен, если бы мы запустили свой Ту-154 с электронным оборудованием, работающим на частотах РПЦ С-200В, по маршруту российского самолета, и, состыковав его по времени и дальности, запустили самолет-разведчик ВР-3 «Рейс». При боевой работе ЗРК С-200В по «Рейсу» можно было бы увидеть, возможно ли появление сигнала в луче РПЦ от ТУ-154 и перезахват его на сопровождение. Такой эксперимент хоть что-то бы прояснил. Ну, а так, что-то хотели показать, но не додумали или как всегда поручили это не специалистам, а случайным людям, находящимся в это время в войсках ПВО.
Но это мелочи. Главное, что меня удивило: когда встречали Рушайло с комиссией на аэродроме «Кировское», возле трапа самолета его встречали Марчук и генерал-полковник Бижан. Постелена красная ковровая дорожка, девушки в украинских костюмах, с караваями и рушниками. Не было лишь почетного караула с оркестром. При выходе Рушайло из самолета, Бижан пошел ему навстречу строевым шагом, с приложенным к головному убору рукой стал что-то рапортовать. Да так долго, что Рушайлу стало неудобно — он прошел мимо Бижана, подошел к Марчуку, взял его под руку и они пошли вдоль по бетонке о чем-то разговаривая. А Бижан стоял еще минут десять по стойке смирно, держа руку у головного убора.
Я про себя подумал: вот это да, неужели вернулся Советский Союз и прибыло московское начальство? Так вдобавок Бижан сказал Главкому ВПВО генерал-полковнику Ткачеву: «Владимир Васильевич, вообще-то вам нежелательно присутствовать, да и вообще появляться здесь». Где и в какой стране такое возможно? Бижан с Марчуком уже не знали, как еще прогнуться перед россиянами. Кстати, на аэродром к прилету Рушайло и его компании даже не прибыл начальник Феодосийской военно-морской базы РФ контр-адмирал Костырко Ю. П., не говоря уже о командующем ЧФ РФ.
После того, как в России приняли окончательное решение о том, что Ту-154 был сбит украинской ракетой, поступила команда все материалы и вещдоки передать украинской стороне — пусть, мол, сами разбираются.
Ну и тут началось. Каких только комиссий для расследования не назначалось: госкомиссия, комиссия РНБО, комиссия МО, комиссия Генштаба, комиссия СБУ, комиссия ВПВО. Я удивляюсь, как еще не назначили комиссию по расследованию крушения самолета от МВД, МЧС и налоговой инспекции — тогда был бы полный комплект.
Моя семья.