Соискатель сделал выводы, и на второ Соискатель сделал выводы, и на втором этапе вместо бензина выписал спирт. Дело пошло веселее. От помощников не отбиться: всем хотелось внести свой вклад в науку. Авиационные механики всегда славились умением: они, нарушив чистоту эксперимента, сделали штуцер, через который в нужное время в нужное место стекал спирт. Научный руководитель, модернизируя расходомер, открыл новый закон исчезновения материи. При перегонке закон сохранения вещества не соблюдался ровно на пол-литра. Вырисовывались интересные перспективы, светила не только кандидатская и докторская диссертации, а также Нобелевская премия. Но мечтам суждено было оборваться…
Нетрезвость мыслей и Нетрезвость мыслей и синеватость носов научных помощников заметило начальство. Они и приказало поменять спирт на воду. Толпа механиков заметно поредела, а интерес к науке пропал у всех, кроме соискателя.
Без научных помощников штурмовать Нобелевские высоты ему было тяжко. В очередной раз появление российского Эдисона на корню было загублено научной бюрократией. Без научных помощников штурмовать Нобелевские высоты ему было тяжко. В очередной раз появление российского Эдисона на корню было загублено научной бюрократией.
22.12.1998г.
МУЖИК, ОТДАЙ КОЛГОТКИ!
Вот почти неизменённый рассказ знакомого мне Вот почти неизменённый рассказ знакомого мне мужика.
«В этом году мне страшно повезло. Первая радость была связана с южной путевкой, правда, доставшейся мне на зимнее время года. Начальник ее держал так долго, что для меня она стала уже горящей и просроченной, правда, всего на двое суток. Вторая радость – прописали ванны без всякой доплаты и уговоров. Там и приключился со мной этот роковой случай. Такие ванны я принимал впервые, и после моего появления медсестра сказала:
– Быстро развевайтесь и ложитесь!
Сама пошла готовить другую ванну. Разделся, одел на ноги рабочую униформу и, ощутив блаженство, раздобрел. Все для меня стало голубым и зеленым. Вспомнил и начальника, не Сама пошла готовить другую ванну. Разделся, одел на ноги рабочую униформу и, ощутив блаженство, раздобрел. Все для меня стало голубым и зеленым. Вспомнил и начальника, не пожалевшего путевку, и жену Марусю, отпустившую меня без ревности. Правда, сказавшую напоследок:
– Смотри, чтоб не было как в фильме «Любовь и голуби». Не заведи голубку там!
Только было я решил дать зарок в отношении любви к голубкам, как в дверь постучали. Через некоторое время из раздевалки послышался женский голос: Только было я решил дать зарок в отношении любви к голубкам, как в дверь постучали. Через некоторое время из раздевалки послышался женский голос:
– Колготки мои не видели? Я их тут оставила.
Ответил, что нет. Тогда женщина стала причитать, что Ответил, что нет. Тогда женщина стала причитать, что они – единственный подарок и память о первой жене ее второго мужа. Судя по голосу, женщина была не в моем вкусе, и я неоднократно настаивал освободить мужские пенаты. Она бы покинула, да колготки были дороже стыда, и, ворвавшись в ванное отделение, приказала:
– Покажи!
Я опешил: Я опешил:
– Что показать?
– Ноги!
Ну, думаю: «Хорошо хоть ноги. Что она в них нашла? Обыкновенные, чапаевские – кривые и волосатые». Не успел высунуть, как та заорала: Ну, думаю: «Хорошо хоть ноги. Что она в них нашла? Обыкновенные, чапаевские – кривые и волосатые». Не успел высунуть, как та заорала:
– Так вот они же мои колготки!
– Никакие это не колготки, а рабочая униформа, которая лежала рядом с полотенцем, и необходима для приема ванны.
Конечно, я категорически отказался их отдать до окончания процедуры. Женщина оказалась неуступчивой, и процесс снятия превратила в насильственный. Пытаясь стащить их, она хватала меня за ноги и за другие органы – те, что в колготках. Не люблю насилия некрасивых женщин, когда я совершенно трезв. К тому же она превосходила меня по весу и опыту. Неужели колготки – только повод? А как же обещание жене? Не успел мысль до конца додумать, как женщина поскользнулась и плюхнулась на меня. Выход был один – я заорал. Конечно, я категорически отказался их отдать до окончания процедуры. Женщина оказалась неуступчивой, и процесс снятия превратила в насильственный. Пытаясь стащить их, она хватала меня за ноги и за другие органы – те, что в колготках. Не люблю насилия некрасивых женщин, когда я совершенно трезв. К тому же она превосходила меня по весу и опыту. Неужели колготки – только повод? А как же обещание жене? Не успел мысль до конца додумать, как женщина поскользнулась и плюхнулась на меня. Выход был один – я заорал.