Однако, далеко не всем, кого свела война, судьба даровала долгую семейную жизнь. Порой фронтовая любовь становилась незаживающей раной на сердце, которую даже время не могло излечить. ППЖ — походно-полевая жена — эта аббревиатура была хорошо известна тем, кто прошел войну. Женщины и мужчины не только воевали, но и жили бок о бок. Разумеется, случались и мимолетные романы, и любовь на всю жизнь — короткую или длинную.
Походно-полевые жены были боевыми подругами старшего и младшего командного состава, солдатам такая роскошь была недоступна. Обычные солдаты презирали ППЖ за доступность и расчетливость, ведь связь с командиром позволяла девушке даже в условиях фронта получить немало льгот. Некоторые бойцы, месяцами и годами оторванные от жен и невест, завидовали своим командирам. Законные жены, часто знавшие или подозревавшие о существовании боевой подруги мужа, считали их просто девушками легкого поведения.
Инне не повезло, на нее положил глаз командир полка. Сорокалетний зрелый мужчина годился ей в отцы, но все равно был настойчив в ухаживаниях. Инна, как могла, избегала его, увидев его, выбирала другую дорогу. К тому же начальник медсанбата не хотел портить отношения с полковником и никак не мог помочь Инне, заступившись за нее. Наоборот, всячески способствовал его попыткам «уговорить» Инну. Однажды под видом медицинских процедур ночью он отправил ее к нему. Она взяла медикаменты и пошла в землянку, а там уже стоял накрытый стол и бутылка со спиртом. Полковник налил в стакан спирт и велел Инне выпить:
— Пей, а потом уже все остальное — грубо сказал он
— Я не пью, тем более спирт, а что касается остального то, я лучше уйду — Инна собралась уйти, как услышала громкий приказной тон:
— Куда? Стоять! Ты знаешь, с кем говоришь? Я все что угодно могу с тобой сделать. Могу отправить в землянку к солдатам, могу расстрелять по законам военного времени, как дезертира или немецкую шпионку… Выбирай! -
— Вы не имеете права. Санитарный батальон подчиняется командиру медицинской части дивизии, я буду жаловаться…
Он подошел к ней и, дыша в лицо перегаром, схватил за гимнастерку:
— Ты не поняла? Раздевайся, быстро, сучка московская –
— Как Вы разговариваете с женщиной, мужлан…
— Запомни, здесь женщин нет, здесь есть солдаты! –
— Вы используете свое положение, Вы …мразь,… вонючий…мерзкий…
Не успела Инна договорить, как сильный удар в грудь сбил ее с ног. Она закричала и тут же получила кулаком по лицу. Неожиданно в землянку влетел адъютант, полковник, с матом накинулся на него, но тот отчеканил:
— Очень срочно товарищ полковник, извините…-
Он доложил, что пришло донесение из штаба, завтра вызывают на совещание, надо подготовиться. Полковник позвал дневального и приказал отвести Инну в землянку к солдатам на перевоспитание, как он сказал. Инна стала опять говорить, что ей нужно вернуться в санчасть. Полковник, обращаясь к адьютанту, прохрипел:
— За неподчинение командиру, нарушение устава и потерю бдительности, ну приказ потом напишу… утром… Уводи… -
И рукой сделал движение, похожее на крест: «Ты сам знаешь… как..» Дежурный и адъютант привели Инну к общей землянке. По дороге адъютант шепнул ей, что постарается выручить. Потом он спустился в землянку к солдатам, а затем позвал Инну. В землянке, размером два на три метра, ей выделили место, где можно лечь. Инна сгорала от стыда, обиды и несправедливости. Адъютант опять тихо сказал «Не бойся!» и ушел. Погасили лампу. Все уснули. От усталости и стресса Инна задремала. Проснулась утром от того, что почувствовала на своем тела чужие руки, которые лапали ее. Она выскочила из землянки, но дежурный затолкал обратно:
— Не терпится умереть! Жди, не время еще –
Она вернулась в землянку, там уже никого не было, и стала ждать. Она поняла, что ее действительно расстреляют по оговору комполка, но сасое главное, без суда и никто не узнает правды, другой стороны она все еще не верила, что такое возможно. Она вспомнила Федора, интересно, а как он погиб? Ее мысли прервали два солдата, они вывели ее из землянки, и повели в лес. Отойдя на приличное расстояние от расположения полка, один из них сказал: