Так почему же то, что было понятно всем и каждому во времена великого князя Дмитрия Донского, оказалось забыто при императоре Александре II? Ответа, к сожалению, не найти…
Между тем мир катился к мировой войне. Многоразличные политические события, стремительный прогресс и, в частности, развитие военного дела существенно повысили роль разведки. На заре XX столетия, вслед за британской МИ-6[12], возникали как поганки после дождя и другие разведслужбы: германская, австро-венгерская, французская…
Действие рождает противодействие, и в то же самое время, а то и раньше, потому что контрразведка очень часто действует на опережение, стали появляться и органы контршпионажа. В том числе и в России, разведывательная работа против которой проводилась со всех буквально направлений — европейского, азиатского, дальневосточного.
По свидетельству руководителя австро-венгерской контрразведки Максимилиана Ронге, в конце XIX столетия в России работало порядка сотни венских агентов. В 1897 году, например, Петербургским охранным отделением была раскрыта резидентура австрийской разведки, которую возглавлял действительный статский советник в отставке Парунов. Его агентами были адъютант коменданта Петропавловской крепости капитан Турчанинов, чиновник Главного штаба армии поручик Шефгет, исполняющий обязанности начальника Четвертого отделения Главного интендантского управления Лохвицкий и даже секретарь при помощнике шефа жандармов Кормил ин, а также и другие лица, в большинстве своем близкие к вооруженным силам. В списке особенно интересовавших их вопросов были численность, дислокация и вооружение войсковых частей… Все шпионы были задержаны, изобличены и осуждены — за исключением капитана Турчанинова, который покончил с собой в тюремной камере.
В конце января 1902 года был арестован старший адъютант штаба Варшавского военного округа подполковник А. Н. Гримм, который с 1895 года «инициативно» — то есть он сам предложил свои услуги противнику — работал на германскую и австро-венгерскую разведки из материального интереса. Лишенный чинов и дворянского достоинства, изменник был приговорен к двенадцати годам каторжных работ. Варшавский округ тогда был форпостом, передовым во всех отношениях отрядом Русской армии — его можно уподобить последующей Группе советских войск в Германии, и также вызывал огромный интерес противника.
В 1902–1904 годах в России, а позже — уже со шведской территории, очень деятельно работал японский военный атташе подполковник Мотодзиро Акаси, который не только получал разведывательную информацию от своих агентов, но и занимался подрывной работой. В частности, он немало сделал для финансирования так называемой Первой русской революции — вплоть до поставок оружия и боеприпасов «рабочим дружинам», членов которых тогда официально именовали столь знакомым нам словом «боевики».
Кстати, еще один очень интересный момент. В книге «На службе трех императоров»[13] генерал от инфантерии Н. А. Епанчин писал, что «с января 1900 года в Морской академии начались занятия военно-морской игры с целью проверки нашей боевой подготовки на Дальнем Востоке». Николай Алексеевич вспоминал, как в течение трех месяцев флотоводцы и военачальники отрабатывали сценарий возможной войны, которую адмирал А. А. Вирениус, командовавший «японской стороной», начал внезапным ночным нападением на русские суда, стоявшие на внешнем рейде Порт-Артура. Занятия, по два раза в неделю, продолжались в течение трех месяцев, но за это время в Морской академии ни разу не побывали ни Николай II, по указанию которого проводилась оперативная игра, ни военный и морской министры, ни начальник Главного штаба. Тщательная проработка всех вопросов показала, что к войне на Дальнем Востоке Россия не готова; по итогам оперативной игры был составлен объемный по размеру секретный отчет.
Вопреки предупреждениям военных специалистов российское руководство все равно втянулось в вооруженный конфликт с Японией. Мало того! Напав в ночь на 27 января 1904 года на русскую эскадру в Порт-Артуре, японцы точно повторили план, разработанный адмиралом Вирениусом в 1900 году. «Быть может, секретный отчет об этой игре попал в руки японцев», — предполагал генерал Епанчин.
Что ж, блистательный пример работы разведки: воспользоваться для нападения на противника им же разработанным планом! Но где была военная контрразведка?! Увы! В самом начале века «борьбой с иностранным шпионажем в вооруженных силах, то есть военной контрразведкой, частично занималось Третье (охранное) отделение Департамента полиции Министерства внутренних дел. Основной задачей Третьего отделения являлась борьба с революционным движением в стране и российской эмиграцией за рубежом. МВД ограничивалось лишь периодическим направлением циркуляров, в которых поручало жандармским управлениям и охранным отделениям усилить наблюдение за иностранными разведчиками. При этом какие-либо инструкции по организации и проведению этой работы оно не давало, да и не в состоянии было дать»[14].
12
МИ-6 (англ.