Черная Африка предоставляла совершенно иные возможности. Выступления, состоявшиеся в Дакаре, Сен-Луи, Уагадугу, Абиджане, Конакри, Ломе, Дуале, Браззавиле, Тананариве в первые же дни существования "Свободной Франции", и получаемые мной телефаммы указывали на то, что для этих территорий, где существовал дух инициативы, продолжение войны подразумевалось само собой. Конечно, позиция подчинения, занятая в конце концов Ногесом, неблагоприятное впечатление, произведенное инцидентом в Мерс-эль-Кебире, деятельность Буассона{131}, сначала генерал-губернатора Экваториальной Африки и затем Верховного комиссара в Дакаре, который своей двусмысленной политикой сводил на нет энтузиазм своих подопечных, - все это охладило патриотический пыл в Африке. Однако в большинстве наших колоний достаточно было искры, чтобы огонь вспыхнул вновь. Особенно благоприятные перспективы открывались перед нами в наших колониальных владениях в Экваториальной Африке. Так, например, в Камеруне движение протеста против перемирия охватило все слои населения. Энергичные и активные жители этой территории, как французы, так и туземцы, выражали возмущение капитуляцией. Здесь к тому же были уверены, что победа Гитлера повлекла бы за собой восстановление германского господства на этой территории, существовавшего до Первой мировой войны. В атмосфере всеобщего волнения жители передавали друг другу листовки, в которых бывшие немецкие колонисты, переехавшие в свое время на испанский остров Фернандо-По, сообщали о предстоящем возвращении на свои места и плантации. Ко мне примкнул комитет действия, созданный Моклером, директором общественных работ. Генерал-губернатор Брюно, растерявшийся в этой обстановке, отказался перейти на нашу сторону. Однако можно было предполагать, что если извне будут предприняты решительные действия, эта территория присоединится к нам.
На территории Чад сложилась еще более благоприятная обстановка. Губернатор Феликс Эбуэ{132} сразу же стал действовать в духе Сопротивления, Этот умный и храбрый человек, неф, безгранично преданный Франции, этот философ-гуманист всем своим существом отвергай подчинение Франции и торжество нацистского расизма. С появлением первых же моих воззваний Эбуэ вместе со своим генеральным секретарем Лоранси встал в принципе на нашу сторону. К такому же решению склонялась французская часть населения. Впрочем, многих к этому побуждало не только мужество, но и разум. Военные, находившиеся на постах, расположенных на границе с итальянской Ливией, не потеряли своего боевого духа и надеялись на получение подкреплений от де Голля. Французские чиновники и коммерсанты, а также вожди местных племен с тревогой думали о судьбе экономической жизни территории Чад, если бы они неожиданно оказались лишенными естественного рынка сбыта - Британской Нигерии. Предупрежденный об этой обстановке самим Эбуэ, я телеграфировал ему 16 июля. В ответ он направил мне обстоятельный доклад. В этом докладе он сообщил о своем намерении официально примкнуть к "Свободной Франции", излагал условия обороны и жизни территории, защиту которой поручила ему Франция, и, наконец, задавал вопрос о том, что смог бы я сделать, чтобы дать ему возможность служить под эгидой Лотарингского креста.
В Конго положение было менее ясным. Генерал-губернатор Буассон находился в Браззавиле до середины июля. Затем он переехал в Дакар, но сохранил за собой право опеки над всеми территориями Экваториальной Африки. Он оставил вместо себя в Браззавиле генерала Юссона, хорошего солдата, но во всем руководствовавшегося ложными соображениями дисциплины. Было ясно, что Юссон не решится порвать с правительством Виши, несмотря на чувство горечи, которое он испытывал в связи с поражением Франции. В Убанги, где многие решили участвовать в движении Сопротивления, все зависело от позиции Конго. Напротив, в Габоне, старой колонии, проводившей соглашательскую политику и всегда стремившейся занять ведущее положение среди других французских территорий Экваториальной Африки, некоторые слои населения проявляли непонятную осторожность.
Изучив положение дел во французской Черной Африке, я решил прежде всего попытаться в возможно кратчайший срок присоединить все экваториальные территории. Я считал, что, за исключением Габона, предстоящие операции не потребуют использования крупных сил. Затем, если бы эта первая кампания увенчалась успехом, я приступил бы к действиям в Западной Африке. Но я понимал, что операции там потребуют от нас немалых усилий и значительных средств.
На первом этапе трудность состояла в том, чтобы одновременно проникнуть в Форт-Ламп, Дуалу и Браззавиль. Эту операцию нужно было осуществить одним ударом и немедленно, ибо правительство Виши, располагавшее флотом, самолетами и войсками в Дакаре и имевшее возможность использовать войска в Марокко и даже флот в Тулоне, обладало всеми необходимыми средствами для быстрого вмешательства. Адмирал Платон, посланный в июле Петеном и Дарланом для инспектирования в Габон и Камерун, действовал в интересах Виши, оказав влияние на местные военные и гражданские круги. Я форсировал ход событий. Лорд Ллойд, английский министр по делам колоний, которому я изложил свой проект, очень хорошо понял его значение, в особенности в том, что касалось безопасности британских владений: Нигерии, Золотого Берега, Сьерра-Леоне и Гамбии. Он дал своим губернаторам инструкции, в которых я был заинтересован, и в назначенный день предоставил в мое распоряжение самолет для перевозки из Лондона в Лагос группы моих "миссионеров".
Это были Плевен, Паран, Эттье де Буаламбер. Они должны были согласовать с губернатором Эбуэ условия присоединения к нам территории Чад и произвести с помощью Моклера и его комитета "государственный переворот" в Дуале. Перед самым их отъездом я смог присоединить четвертого участника миссии. Будущее показало, насколько он оказался полезен. Это был капитан де Отклок. Он прибыл из Франции через Испанию, у него была забинтована голова после ранения, полученного в Шампани, и он выглядел порядочно утомленным. Когда он явился представиться мне, я увидел, с кем имею дело, и немедленно решил, где его лучше использовать. Я решил отправить его на экватор. Он быстро собрался в дорогу и под именем майора Леклерка{133}, имея предписание, которое я вручил группе, вылетел вместе с другими.
Но после присоединения к Лотарингскому кресту территорий Чад и Камерун необходимо было присоединить еще три колонии: Среднее Конго, Убанги и Габон. А это в первую очередь сводилось к овладению Браззавилем, столицей Экваторильной Африки, резиденцией представителя французской власти и ее символом. Эту задачу я возложил на полковника де Лармина{134}. Этот блестящий и энергичный офицер находился в то время в Каире. В конце июня он, будучи начальником штаба армии Леванта, пытался, но безуспешно, уговорить своего командующего, генерала Миттельхаузера, продолжать борьбу; затем он организовал вывод в Палестину частей, выступивших против перемирия. Но Миттельхаузеру удалось эти части вернуть обратно; ему помог генерал Уэйвелл{135}, главнокомандующий английскими войсками на Востоке, опасавшийся, что этот переход войск на территорию Палестины в конечном счете доставит ему больше хлопот, чем принесет пользы. Лишь несколько подразделений проявили упорство и достигли английской зоны. Де Лармина, посаженный под арест, сумел бежать. Он направился в Джибути, где оказал поддержку генералу Лежантийому, безуспешно пытавшемуся привлечь к участию в войне Французское Сомали, а затем отправился в Египет.
Именно в Египте он получил мое приказание направиться в Леопольдвиль. В Бельгийском Конго он встретил прямую, но проявлявшуюся в осторожных формах поддержку генерал-губернатора Риккмана, сочувственное отношение общественности и, наконец, активную помощь местных французов, морально объединившихся вокруг д-ра Стоба. Согласно моим инструкциям Лармина доложен был подготовить на всей территории Конго захват власти в Браззавиле, а также координировать наши действия на всех территориях Экваториальной Африки.
Когда все было готово, де Лармина, Плевен, Леклерк, Буаламбер, а также майор д'Орнано, специально прибывший с территории Чад, собрались в Лагосе. Сэр Бернар Бурдильон, генерал-губернатор Нигерии, оказал свободным французам энергичную и умелую поддержку. Пришли к соглашению, что вначале присоединится территория Чад, на другой день - Дуала и еще через день -Браззавиль.