В него входят 248 членов, из них 173 представляют организации Сопротивления, 60 парламентариев, 12 генеральных советников заморских территорий и департаментов, а также 18 членов Национального совета Сопротивления. Заседание Собрания было открыто 7 ноября. Оно проходило в Люксембургском дворце, так как, чисто из символических соображений, я хотел предоставить помещение Бурбонского дворца под будущее Национальное собрание. Феликс Гуэн был избран председателем, как и в Алжире. 9 ноября я прибыл, чтобы открыть первое рабочее заседание.
С трибуны, откуда я обратился с приветствием от имени правительства к Собранию, я видел амфитеатр, заполненный соратниками, представляющими все организации Сопротивления и принадлежащими к различным лагерям общественного мнения. Со всех мест раздаются аплодисменты. Собравшиеся, как и я сам, проникнуты убеждением, что это заседание закрепляет великую победу французского народа, пришедшую на смену периоду горя и поражений. Так положен конец угнетению Франции и начинается развязка драматического этапа освобождения. Сделано все необходимое, и, избежав опасности затонуть при отплытии, корабль вновь выходит в открытое море.
После освобождения Парижа прошло десять недель. Сколько важного для нашего будущего сделано за этот короткий промежуток времени. Между народом и его вождем установилась связь, и это пресекает все попытки оспорить власть в стране. Государство выполняет свои полномочия. Правительство работает. Армия, вновь объединенная, пополненная и пылающая новым боевым духом, ведет сражения на подступах к Эльзасу, в Альпах, на Атлантическом побережье плечом к плечу с союзниками. Администрация осуществляет свои функции. Правосудие выполняет свои задачи. Восстановлен общественный порядок. Проводятся широкие реформы, цель которых — снять угрозу потрясений в обществе, висевшую над страной. Банкротство государства предотвращено, и казна постепенно наполняется, на некоторое время нам удалось спасти национальную валюту. А главное, Франция вновь обрела веру в себя и вновь уверенно смотрит в будущее.
Будущее? Оно рождается уже сейчас в тех испытаниях, которые отделяют нас от победы и от возрождения. Пока идет война, я беру на себя за него ответственность. Но потом оно в основном будет зависеть от тех, кому завтра предстоит стать законными избранниками народа. Пусть они объединятся в деле возрождения страны, как они объединены в борьбе, тогда осуществятся все чаяния. Если же они покинут меня и будут рвать друг у друга видимость власти, мы скатимся в пропасть.
Но мы сейчас — в настоящем. Франция в пламени войны обрела себя. Теперь она должна выйти на мировую арену.
Глава вторая
Возвращение ранга
На освобожденную Францию обратились взоры всех государств. Эта страна, столько веков занимавшая первое место, вчера еще бывшая в бездонной пропасти, за которую ее сыны не прекращали бороться, сегодня объявила себя суверенным государством и вступила в войну. Какой она станет, какую дорогу выберет, какое место займет?
Без сомнения, считалось, что генерал де Голль, занимавший сейчас пост в Париже, удержится там какое-то время во главе исполнительной власти. Но на кого и на что конкретно распространялась его власть? Этот руководитель не пользовался поддержкой монарха или парламента, не опирался на результаты какого-либо референдума и не располагал никакой собственной политической партией. Долго ли он будет вести за собой самый непостоянный и непокорный на свете народ? На разоренной земле, среди обездоленных людей, перед лицом глубоко расколотого общества не столкнется ли он с трудностями, перед которыми почувствует себя бессильным? И, наконец, кто мог предугадать, не захватят ли власть коммунисты, окрепшие в Сопротивлении и имевшие перед собой только осколки бывших политических партий и объединений и жалкие остатки полиции, правосудия, администрации? До того, как выработать определенную тактику в отношении временного правительства Франции, главы других стран хотели знать, куда повернет страна.
Следовало признать, что Франция сделала поворот к лучшему: никакой гражданской войны, социальных потрясений, беспорядка в армии, экономического кризиса, правительственной анархии! Наоборот! Страна возвращалась в прежнее состояние, невзирая на нищету и разруху, торопилась восстановить силы, все более активно включалась в войну под руководством практически единодушно поддерживаемого народом правительства. Так, несмотря на все еще существующие проблемы, видели нас другие страны. Союзники и нейтральные государства не могли больше оттягивать официальное оформление отношений с Францией.