Вариан ощутил праведный гнев.
– Сбейте их! – крикнул он. – Сбейте на землю, чтобы все остальные тоже могли сражаться!
Этот призыв ободрил заклинателей, и они вновь принялись атаковать врага. Один или два орка сорвались вниз. Если им повезет, упадут в воду, а если нет – разобьются о камни. Один из Отрекшихся-магов запустил мощный огненный шар, которым поджег перепончатые крылья дракона Бесконечности. Тот завопил от боли, лихорадочно замахал крыльями и, наконец, упал на землю перед ступенями, которые вели к главному входу в храм. Он попытался было вновь подняться в воздух, но бойцы ближнего боя, обходившиеся без магии, не знали пощады.
Впрочем, место павшего заняли другие драконы. Около дюжины сформировали в воздухе над храмом и его окрестностями V-образную фигуру. Мощные взмахи крыльев сбили с ног десятки оборонявшихся. Вариан поспешил к упавшему на землю раненому орку, двигавшемуся так медленно, словно он увяз грязи. В этот момент король услышал свист стрел и зашипел от боли, когда одна из них попала ему в плечо. На Вариане не было брони, как и на всех остальных, – они собрались здесь, чтобы вершить правосудие, а не готовиться к войне. Впрочем, ему еще повезло в отличие от стоявшего неподалеку орка-шамана, который упал, пронзенный стрелой с черным оперением.
Стрелы были не единственным оружием клана Драконьей Пасти. Сверху упали еще мана-гранаты, породившие смертельные вспышки чистейшей тайной энергии, а враждебные маги забрасывали защитников храма льдом и пламенем. Драконы сгруппировались и поднялись выше, сменив курс. Их место занял гоблинский дирижабль. Ужаснувшись, Вариан решил на мгновение, что орки клана Драконьей Пасти каким-то чудом собрали еще одну мана-бомбу, подобную той, что разрушила Терамор, но на дирижабле, судя по всему, не было подобного груза. Тогда зачем…
С палубы летающего судна спрыгнули десятки фигур с распускающимися за спиной парашютами. Охотникам и заклинателям не потребовалось дополнительного напоминания, и они тут же принялись атаковать вновь прибывших. Многие не доберутся до земли живыми, остальные же смогут продолжать бой.
На этот раз стрела пронзила левое плечо Вариана, и он ощутил жгучую боль. Король не стал вынимать древко из раны, решив не рисковать. Не обращая внимания на рану, он поднял двуручный меч и поспешил к парашютистам. С удивлением и злорадством Вариан осознал, что клан Драконьей Пасти призвал не только наемников, пушечное мясо, но и пиратов.
– Вот это веселье! – с вызовом крикнул он и бросился к первому пирату.
Тот не мог выпутаться из парашюта, а потому стал легкой добычей, но остальные уже освободились от пут и направились к Вариану. Кровь короля Штормграда кипела. Он взмахнул большим двуручным мечом так, словно тот был детской игрушкой, отрубил голову троллю, бросившемуся навстречу с тесаком, и почти разрубил пополам черноволосую женщину. А вот с громадным тауреном, который, хоть и был одноглазым, нисколько не растерял боевую ярость, пришлось труднее. Вариан изогнулся по инерции и, взмахнув мечом, отрубил врагу правую руку.
Но таурен, державший оружие и в другой руке, вонзил его королю прямо в левый бок. Голова закружилась, Вариан оступился и вдруг понял, что не может поднять меч для защиты. Впрочем, нападать никто и не думал. На таурена бросилось еще более огромное создание с серой кожей в красно-желтой броне. Хватило одного точного удара, и увенчанная рогами голова отделилась от тела. Спаситель, Страж Скверны, смерил Вариана взглядом крошечных сверкающих глаз и пророкотал:
– Тебя ждет то же самое.
Вариан не нашел в себе сил придумать остроумный ответ. Он моргнул, пытаясь сосредоточиться. Ноги подвели его, и король упал на колени, думая, что, возможно, Страж Скверны был прав. А потом Вариан ощутил мягкое прикосновение. Кто-то вытащил стрелу из плеча. Агония мгновенно сменилась теплом и приятными ощущениями. Вариан с благодарностью посмотрел на свою спасительницу, стройную жрицу ночных эльфов с длинными темно-фиолетовыми волосами и лавандовой кожей. Та смущенно склонила голову и, развернувшись, вскинула руки в молитве за беловолосую чернокнижницу, чей Страж Скверны спас королю жизнь.