– А, вот оно что. Я все понял. Ты ведь такой же, как Джайна, да? Втайне считаешь нас всех чудовищами.
Андуин приглушенно застонал и в ярости отвернулся.
Орк засмеялся:
– Все вы одинаковые.
Принц не остался в долгу:
– Конечно, одинаковые. Такие же одинаковые, как ты, Го’эл, Саурфанг и Эйтригг.
Гаррош зарычал и отвел взгляд.
– Все они позабыли о величии Орды, Го’эл же и вовсе не знал, что это такое.
– Ну да, величие ведь заключается в том, чтобы разбивать драконьи яйца.
– Величие заключается в том, чтобы подчинить дракона своей воле!
– Значит, ты оправдываешь орков, которые пытали Хранительницу Жизни?
– Это не я похитил Алекстразу!
– Нет, но ты сделал ее похитителей своими союзниками. Ты объединился с теми, кто превращает драконов в своих рабов. Ах да, в этом ведь и заключается величие! – Андуин подошел ближе. – Гаррош, какой ты видишь Орду? Потому что со стороны мы наблюдаем только ненужное насилие, пытки и предательство друзей.
– Моя Орда раздавила бы своих врагов так, как великан давит насекомых!
Гаррош вскочил на ноги и подобрался так близко, что Андуин чувствовал на своих щеках его разъяренное дыхание. Но к решетке он не прикасался.
– А что произойдет, когда твоя Орда передавит всех насекомых? Что будет, когда враги кончатся? Переключишься на союзников? Впрочем, постой-ка, именно так ты и поступил.
Некоторое время они молча сверлили друг друга взглядами, затем Андуин вздохнул. Вся его ярость испарилась, оставив после себя лишь грусть. Грусть и горечь. Ведь Гаррош Адский Крик оставил лишь руины и разрушил сам себя.
– Я так хочу понять, – едва слышно прошептал Андуин. – Кое-что мне ясно и сейчас. Я знаю, ты хотел, чтобы твой народ возвысился. Ты хотел, чтобы дети были здоровы. Хотел, чтобы орки были сильны и процветали. Хотел совершить великие деяния, которые не забылись бы даже после того, как ты обратишься в прах. Это все мне понятно. Но остальное? Алекстраза. Взрыв в таверне. Тролли. Терамор, – Андуин медленно покачал головой. – Все это не укладывается у меня в голове.
Пока Андуин говорил, Гаррош вел себя тихо. Он пристально наблюдал за принцем и, казалось, был ошеломлен услышанным. И наконец, ответил столь же тихо:
– Ты никогда не поймешь.
Андуин немного помолчал, а потом сказал:
– Возможно, ты прав.
– Принц Андуин, пожалуйста, отойдите от решетки, – попросил Ли Чу. Андуин вздрогнул от неожиданности и подчинился. Ли не сводил взгляда с Гарроша. – Ваше высочество, все в порядке?
– В полном, – откликнулся Андуин.
За спиной у Ли стоял Ло с подносом. В одной из мисок дымился зеленый карри, в другой был рис, тут же стоял кувшин с чистой водой, лежали два персика и разрезанный на четыре части тропический солнцеплод. По крайней мере, с Гаррошем обращались гораздо лучше, чем он когда-то относился к своим пленникам. Ю-Фей прочла заклинание, и сияние, окружавшее решетки, погасло. Ло, под пристальным взглядом Ли, поставил пищу на небольшой столик у двери.
Андуин оставил Гарроша наслаждаться пищей, но, прежде чем взойти по наклонной площадке, замер и обернулся.
– Кто знает, – сказал он Гаррошу, – возможно, ты ошибаешься.
На этот раз опоздала Сильвана. К тому моменту, как она добралась до Пиков Ветрокрылых, Вериса уже была на месте и мерила шагами пляж. Как только Сильвана спусилась со спины летучей мыши, сестра тут же к ней подбежала.
– Мы сможем осуществить план! – крикнула она. – Это идеально!
Сильвана невольно улыбнулась, наблюдая за восторгом сестры. Если все так, как она сказала, это просто великолепная новость.
– Не тяни, мне не терпится узнать подробности!
– Одно из повторяющихся блюд – зеленый карри, – начала Вериса. – Его подают каждые три дня, но Му-Лам Шао говорит, что порядок зависит от свежести продуктов. Зеленый карри готовится в большом котле на кухне, из него едят все.
Сестры шли почти нога в ногу, в каждом стремительном движении ощущалось радостное предвкушение. Сильване казалось, будто все ее чувства обострились до предела, будто впервые за долгое время она очнулась ото сна.
– Продолжай.
– После сервировки еду отправляют Гаррошу в темницу – на подносе, вместе с рисом и какими-нибудь фруктами – опять же, теми, что посвежее. А еще ему всегда подают разрезанный на четыре части солнцеплод, – Вериса едва сдерживалась. – Сильвана, последние приготовления завершаются к обеду. Солнцеплод принято есть с рисом и поливать его соком блюдо. Мякоть фрукта кислая, а кожура сладкая, поэтому ее можно съесть на десерт. Нам не нужно пытаться отравить карри…