— Страшно? — спросил Читаев.
— Страшно, — признался Щекин.
Только сейчас понял Читаев, что удивило его в лице солдата. Нет, это не из-за страха. Вот что поразило его! Веснушки — и совершенно чужой, напряженный взгляд. «Неужели так быстро взрослеют?» — подумал он.
— Щекин! Видите три валуна впереди, чуть ближе — выемка? Там ваша позиция. Сделайте бруствер. Камни рядом. Все ясно?
— Все…
— Патроны зря не жгите.
Щекин пополз, а Читаев крикнул, чтобы левый фланг продвинулся левее и назад. «Полукругом!» — скомандовал он дважды. Бражниченко, который командовал там, понял его правильно.
Теперь, когда боевой порядок был перестроен, Читаев снова ощутил чувство тревоги. Тишина, казалось, испытывала нервы на прочность. «Почему не стреляют? — думал он. — Значит, что-то затевают?» Здесь, среди камней, они могут продержаться час, два, три… Если ничего не изменится, можно будет дождаться темноты и уйти.
На затаившейся горе мелькнула фигурка и снова исчезла за камнями… Еще одна — короткой перебежкой вниз. «Спускаются. Уразумели, что с вершины нас не достать». Он почувствовал, как дрожит рука на цевье. От вынужденного безделья нервишки расшатались. Читаев крепче сжал автомат. Выдохнул и поймал в прицел камень, за которым только что скрылся душман. «Раз, — начал считать он, медленно нажимая на спусковой крючок, — два, три…» Душман не появился. Читаев снова перевел дыхание. Воздуха хватало не надолго. «Раз, два… три». Он нажал спуск. Фигура судорожно переломилась и вновь исчезла.
— Духи спускаются! — резким высоким голосом крикнул Читаев. — Прицел постоянный. Огонь!
У каждого палец и так плясал на спусковом крючке.
«Эх, матери не написал», — подумал он с сожалением.
Очереди, будто огрызаясь, разорвали тишину с разных сторон. Читаев наблюдал. В какое-то мгновение он почти физически ощутил, как сжимается кольцо окружения.
— Бача-а-а![7]
Резкий, дразнящий крик раздался неожиданно и как-то нелепо в этой обстановке, вслед за ним тут же загремела длинная очередь. «Курилкин!»
С горы ответили очередью.
— Эй, ба-ча-а-а! — вновь закричал Курилкин, и снова трассеры веером пошли вверх.
«Бача» закричал в ответ что-то гортанное и хриплое и тоже послал длинную злую очередь.
«Странная выходка», — подумал Читаев, ловя на мушку мелькнувшую чалму. Нет, стрелять надо расчетливо, без эмоций. Он нажал спуск. Чалма скрылась. Тут же он услышал, как два раза тонко свистнуло, он пригнулся ниже, вдавливаясь в землю, потом, резко повернувшись корпусом, перекатился через спину и снова изготовился уже с другой стороны валуна. Здесь был лучше обзор справа. Он потер коченеющие пальцы и прицелился. Душман, за которым он следил, выскочил из-за камня и, делая огромные прыжки, устремился вниз. А через мгновение, уже сраженный пулей, летел кубарем, переворачиваясь через голову. «Готов», — подумал Читаев со смешанным чувством злорадства и удивления.
С горы продолжали стрелять. Читаев снова прицелился, но вместо очереди раздался сухой щелчок. Застрочили слева и справа от него. Он выругался, отсоединил спаренные магазины. Оба были пусты.
— Бача-а! — пронзительный крик Щекина и вторящая ему длинная очередь из пулемета.
«Понравилось!» — усмехнулся Читаев.
— Не высовывайся, герой!
— Есть не высовываться!
Читаев опять вспомнил о Водовозове, потом — о группе Хижняка. Куда они все подевались? Хорошенькое дельце — готовили засаду душманам и сами угодили в огневой мешок.
— Убило! Братуся убило!
Крик оборвал мысли, он вскочил, забыв об опасности, и припустил на левый фланг. Запоздало раздались очереди. Он бросился плашмя, потом снова вскочил, кожей чувствуя, как близко проносятся пули.
Братусь лежал в тени большого камня, уронив голову на руки. Рядом лежал его автомат. Шапка сбита на затылок. У Читаева сжалось сердце. Однажды он видел убитого — точно в такой же позе.
На теле Братуся ран не было. Читаев осторожно повернул его лицом вверх, ожидая увидеть кровь. Неожиданно Братусь вздрогнул и открыл глаза.
— Что с тобой? — оторопел Читаев.
— Ничего. Зевнул немного, — хрипло ответил солдат.
— Заснул?! — от возмущения Читаев поперхнулся. — Идет бой, а ты заснул! Да если б я не был твоим командиром… Да ты знаешь, что за это полагается? Устроился в тени, нашел себе ямку, а другие отстреливайся, защищай его!
Братусь моргал, будто соринка в глаз попала. Половина лица его была в грязи. Читаева стал разбирать смех. Он засмеялся сначала тихо, потом все громче и громче. Выстрелы смолкли, и оттого смех звучал непривычно и странно.