— Да как тебе сказать? Пытаюсь. Когда проснулась, первая мысль была: где я?..
— Понятно. А вторая?
— О тебе…
Плотно позавтракав, поцеловав жену, Тамаров уже направился к выходу, но на пороге остановился. Нет, он не забыл о своем решении поговорить с Галкой о Полосатом позднее, где-то через пару дней, но обстановка внесла свои коррективы, не позволяла медлить.
— Мне очень важно знать, о чем был ваш разговор с Полосатым. Пойми, я спрашиваю тебя не ради любопытства…
Галка внимательно посмотрела на мужа и, поняв, почувствовала, как нужна ему сейчас ее искренность, ответила:
— Он спросил: «Вы, как я догадываюсь, с мужем служить едете?» Я ответила, что служить едешь ты, а мне, как жене, положено быть рядом. Тогда он спросил, когда мы уезжаем. Я ответила, что не знаю. Потом он увидел тебя, попрощался и сказал: «Будьте осторожны в дороге»…
— Это все?
— Все.
— Почему ты скрыла от меня этот разговор там, в Горске, когда я настаивал?
— Я побоялась, что ты рассердишься. Я поняла, что допустила ошибку, что мне вообще не надо было говорить, что мы едем на заставу…
— Да, ты ошиблась, хотя и не упомянула о заставе. Но это и без упоминания было для него понятно.
— Прости меня, Сережа, — тихо сказала Галка, виновато опустив свои большие зеленоватые глаза. — Но, поверь мне, я бы все равно тебе весь этот разговор передала…
— Я верю. Но прошу впредь информировать меня обо всем незамедлительно!
— Я обещаю…
Тамаров быстро вышел из комнаты. А Галка еще долго стояла у порога. Она знала, что муж не скоро простит ей эту двойную ошибку. Досадовала на себя, но еще больше боялась за мужа: не повредит ли ему и его делу, а стало быть, всей заставе ее женское легкомыслие?..
У крыльца заставы Тамаров столкнулся с неизвестным ему штатским. Мужчина средних лет поздоровался с ним уважительно, сняв шапку, и пошел в сторону ворот. Уже в коридоре Тамаров догадался, что это был лесничий, и почувствовал облегчение оттого, что ему разрешили спокойно уйти, не задержали как нарушившего приграничный режим. Подозревать человека — всегда неприятно, а о самом подозреваемом и говорить нечего, ему не позавидуешь…
— Человек он наш, проверенный, — подтвердил капитан Орлов. — Но наши предположения оправдались: бандиты пригрозили ему расправой, если он проинформирует нас о встрече с ними. Ну, нервишки у хозяина леса немножко и сдали. Пришлось сделать ему внушение. Но мы со старшиной и подбодрили его, обещали помочь. И поможем, усилим контроль за его лесным хозяйством, а хозяйство это, надо вам заметить, большое… Сейчас меня настораживает сам факт появления бандитов в нашем районе. На хуторе, в лесу… Конечно, это не случайные прогулки. Банда Огульского что-то готовит, и мы должны с помощью подразделений внутренних войск обезвредить ее до того, как она начнет действовать, мы должны предупредить возможную диверсию… Кстати, знаете, кто такой Огульский? В годы оккупации командовал карательной ротой, целиком состоявшей из уголовников. Матерый бандит, хитрый, способный на непредсказуемые действия. Гоняемся за его бандой давно, изрядно ее потрепали, но ликвидировать пока не удается… — Орлов посмотрел на Тамарова и улыбнулся: — Может быть, теперь удача нас не обойдет, с вашей легкой руки…
— Шутите, товарищ капитан, — не сдержал улыбки и Тамаров.
— Но почему же! Хватка у вас есть! И интуиция не подводит. Так что мы на вас вправе надеяться…
Тамаров спросил о связнике банды на хуторе Соколиха, куда был послан ночью наряд.
— Наряд мы послали правильно, — ответил капитан. — В хутор не вернулся некий Яремчук. Думаю, он уже в самом логове. Подробности узнаем позже. Перед самым вашим приходом я послал на хутор старшину, чтобы поговорить с семьей Яремчука. Результат, не сомневаюсь, будет, старшина умеет разговаривать…
Испытывая некоторую неловкость, Тамаров доложил капитану о последнем разговоре с женой. И удивился, что информация его о Полосатом была воспринята не то чтобы равнодушно, но слишком, как ему показалось, спокойно.
— Это хорошо, что жена ваша, как мы выражаемся, все-таки «раскрылась», ничего от вас не утаила. Но мы поговорим об этом попозже. Я должен кое-что уточнить в соответствующих органах…
И больше капитан к этому разговору не возвращался, стал знакомить Тамарова с планом дальнейших действий по обезвреживанию банды Огульского. Но Тамарова почему-то не покидала мысль о том, что капитан просто уклонился от разговора о Полосатом, что он уже что-то знает о нем, что-то уточнил. Обвинять своего нового начальника в недоверии к нему у Тамарова не было оснований, но неприятный осадок в душе остался.