Отправив преступника в камеру, Максимов задумался: почему Буров с головой выдает Захарова, судя по всему, закоперщика, и словно воды в рот набирает, как только речь заходит о третьем соучастнике?
Ресторан «Витязь» утопал в зелени в самом центре городского парка. Сошников нашел администратора, средних лет женщину со строгим миловидным лицом. Она оторвалась от подсчетов. Сошников представился и коротко объяснил причину своего прихода. Склонив красивую голову, женщина некоторое время разглядывала взятый у инспектора счет, а затем крикнула:
— Зина! Локшина!
Из подсобного помещения выбежала щупленькая девушка.
— Вы меня звали, Маргарита Федоровна?
— Да, Зина. Товарищ интересуется, помнишь ли ты гостей, которых обслуживала по этому счету?
— Я ошиблась в сумме? — Зина изменилась в лице.
Володя склонился к растерявшейся официантке.
— Я не сомневаюсь в правильном расчете. Меня интересует, кто эти люди, получившие счет?
— Понятия не имею.
— На улице встретили б — смогли узнать?
— Одного запомнила хорошо: в кожаной куртке. Здоровый такой, неповоротливый, и лицо злое. Он со мной расплачивался.
— А приятелей?
Зина подернула худеньким плечиком.
— Они пришли вечером, в зале лампы притушены. Кажется, на щеке у худого, сидевшего ближе к окну, был длинный косой шрам.
— Они не называли себя по именам?
— Неповоротливого они почему-то величали Бульдогом. Потом присмотрелась, он и впрямь похож на бульку. Курносый, щеки висят.
— Спасибо тебе, Зиночка, — обрадовался инспектор неожиданной удаче. — Мы с тобой еще встретимся.
Ввиду особой срочности заключение баллистической экспертизы нарочный принял на аэродроме у трапа только что приземлившегося самолета и передал следователю из рук в руки. Максимов немедленно принялся за ее изучение, а закончив, вызвал к себе Сошникова. Володя немедленно разложил перед ним учетные карты стропальщиков, графики их работы.
— Как я понял, классический метод личного сыска на этот раз себя оправдал, — пошутил Михаил Иванович.
— Кое-что откопал. Вот смотри. Стыковка табельных данных позволила сузить круг лиц, проверяемых на причастность к нападениям. Я установил, что с двадцать третьего на двадцать четвертое августа не работали восемь человек. Когда же был налет на кассу колхоза, отдыхали семеро. Предполагая, что преступник должен быть свободным в обе ночи, я выкинул из списков тех, кто работал хотя бы в одну из интересующих нас ночей.
— Кто же у тебя остался?
— Всего четверо: Дюжев, Микалута, Елагин и Панов.
— Панов?! — быстро переспросил следователь. Он раскрыл заключение.
— Твоего Панова зовут не Петром Сергеевичем?
— Верно, Петр Сергеевич.
— Так он же убит. Слушай, что пишут эксперты: «По имеющимся данным, Панов Петр Сергеевич, мастер Холодаевского леспромхоза убит восемнадцатого февраля тысяча девятьсот семьдесят шестого года при разбойном нападении в Глуховском районе Амурской области, когда он вез в Госбанк тринадцать тысяч рублей. Преступник забрал его паспорт и военный билет. Эксперты пришли к выводу, что пули, изъятые из трупа Панова и из раны Тихова, выстрелены из одного и того же пистолета системы Макарова.
— Убийство Панова раскрыто?
— Нет. В совершении его подозревается некий Лагутин.
— Картотека фотографию выслала? — спросил оперативник.
— На, посмотри.
Взяв ее, Сошников сравнил с фотографией на карточке из отдела кадров и невольно вздрогнул. С учетного листка на имя Панова с ухмылкой смотрел Вениамин Лагутин. На правой щеке от виска к подбородку змеился длинный косой шрам. Володя вдруг неуверенно произнес:
— Ну, хорошо, допустим, Лагутин убил Панова. Но за годы, прошедшие после убийства, пистолет мог сменить не одного хозяина. Как мы привяжем Лагутина к нападениям на кассы?
— Это доказано. Лагутин, которого тщательно скрывает Буров, оставил след мизинца на ручке в «Жигулях». Хуже другое. По полученным данным, Завражнов ранен из оружия другого калибра. Выходит, у Захарова другой пистолет?
Наступила вынужденная пауза. Наконец Максимов махнул рукой.
— Ладно, займемся тем, что есть. Давай обсудим, как взять Лагутина.
На работе Лагутина не застали. Обыск в квартире ничего не дал. Рассчитывать на появление Лагутина дома не имело смысла. Его жена Антонина Панова заявила, что не знает, где находится муж.
И все же преступника засекли на железнодорожном вокзале, когда он, взяв билет, отходил от касс, держа руки в карманах плаща. Поезд южного направления отправлялся вечером в девятнадцать десять, через шесть часов.
Вот уже четыре часа Лагутин слонялся по пыльному городу. Модный югославский плащ до боли оттянул онемевшие плечи. И не снимешь. В правом кармане побелевшая от напряжения ладонь намертво вцепилась в рукоятку казавшегося пудовым пистолета. Лагутин подозрительно косился на каждого встречного. Впереди показался сквер. Лагутин опустился на дальнюю лавочку передохнуть. Закурил. А память арканом потянула в прошлое. Вспомнилось, как они с Бульдогом подкараулили Панова. Бульдог тоже хорош! Из кругленькой суммы дал всего три куска. Как он мог поверить Бульдогу? Бульдог обманул при дележе денег, взятых у Панова, обманет и сейчас…
Почувствовав желание выпить, Лагутин нащупал в кармане несколько купюр. Он поднялся и побрел к выходу из сквера. Магазин оказался через дом. Возле кассы протянул свободной рукой деньги. Потом протиснулся к прилавку, Женщина-продавец взяла чек, протянула бутылку водки. Не дотягиваясь до нее в толпе левой рукой, преступник вытащил правую и в ту же секунду ощутил резкую, разламывающую суставы боль. Лагутин что есть силы напружинился. Правое плечо хрустнуло, на мгновение померкло сознание.
— Лагутин, не дури, — услышал он над ухом голос Сошникова.
Инспектор уголовного розыска Соловьев, напарник Сошникова по группе захвата, извлек из кармана плаща пистолет.
Допросу не видно конца. Лагутин цинично ухмыляется в лицо следователю.
— Кассу обчистил! Я, гражданин начальник, не дурак. Кассу так кассу, ты мне доказательства на бочку. Иначе разговора не будет.
— Где вы взяли оружие и документы на имя Панова?
— Купил. У пьяницы за две сотни. Всю дорогу без паспорта не с руки. И вообще, хранение и ношение оружия признаю. А вот стрелять… не приходилось.
— Я вижу, вы не расположены говорить правду. Что ж, другие участники нападений внесут ясность. К тому же пистолет, из которого смертельно ранен сторож, изъят у вас, а не у них.
Лагутин стиснул зубы.
— Паровозом делаешь, начальник? Я не стрелял…
— Кто же тогда стрелял?
Лагутин с усилием проглотил подступивший к горлу комок.
— Пиши, начальник… поддался на уговоры Яшки Захарова.
И он стал рассказывать о знакомстве с ним в бильярдной городского стадиона. О том, как Яшка, зная об оружии, попросил у него пистолет.
Кассу на Заозерной взламывал Захаров. Сам же Лагутин в это время стоял в кустах у окна раздевалки на стреме. Все деньги Яшка взял себе и обещал потом поделить.
Лагутин перевел дыхание.
— Я раскусил этого козла, почему он мне в машине на обратном пути пистолет силком в руки сунул. Да и стрелять ни к чему было. От сторожей мы и так бы убежали.
Следователь встал, неторопливо промерил шагами кабинет.
— Лжете вы, Лагутин.
— Не вру! — вдруг тонко завопил Лагутин.
— Лжете. На стекле ваших часов обнаружены царапины, оставленные краями разреза в сейфе. Я предлагаю рассказать, как вы лично и вытаскивали из него деньги.
Захарова задержали на рассвете у дома матери. Тот успел отпрыгнуть к плетню, но, подчиняясь окрику, медленно поднял руки вверх. Захаров дал себя обыскать. При нем оказались паспорт, авторучка, немного денег, в рюкзаке — рыболовное снаряжение. Пистолета не было. В доме матери его тоже не нашли, так же как и денег. К концу обыска приехал Сошников. Захаров сидел насупленный в переднем углу избы. Его мать стояла у печки и беззвучно плакала. Сошников подсел к Захарову.