— Во что был одет?
— Серый плащ.
— Ботинки, брюки?
Никто не заметил. Родин усмехнулся.
— Перчатки?
— Да, были. Черные.
Родин встал, подошел к окну и выглянул на улицу.
— Осмотрели квартиру?
— Это рогатулька комнатной антенны, — улыбнулся старший лейтенант Корнев. — Какая там к черту винтовка! Живет на пятом этаже летчик Воронов. Его все отлично знают. К тому же во время ограбления дома находилась жена — готовила обед.
— Как же так? — Родин обернулся к смущенным сотрудникам.
— Вот я и говорю! — вскричал директор.
— Успокойтесь, — остановил его Красин. — У страха глаза велики.
— Как сообщается бухгалтерия с универмагом?
— Через лестничную площадку.
Красин кивнул и бросил короткий вопросительный взгляд на эксперта-криминалиста.
— Ничего?
Тот сконфуженно развел руками.
— Абсолютно. В перчатках работал. Следы затоптаны.
На улице Родин тронул за рукав Климова.
— Костя, а почему он деньги в саквояж переложил?
— Два лестничных пролета и метров десять до машины… Мешок нетрудно опознать, да и инкассатор мог навстречу попасться. Обыкновенная мера предосторожности. А вообще он нахал, крепкий нахал!
— Кто?
— Да этот, в парике.
— Ты думаешь, он был в парике?
— Уверен.
— А почему нахал?
Костя на секунду задумался.
— Подошел бы сейчас к тебе некий гражданин, вручил сто тысяч и сказал: «На ваше усмотрение, товарищ Родин». Как бы ты распорядился такой кругленькой суммой?
— Машину купил.
— «Жигуль»?
— «Жигуль».
— Девять двести. — Климов загнул палец. — Дальше.
— Дачу, — неуверенно проговорил Родин. — Нет, не стал бы — я путешествовать люблю… Костюм, пожалуй.
— В клеточку?
— В клеточку, — согласился Родин.
— Еще двести. Всего девять четыреста. А остальные?
Родин в недоумении пожал плечами.
— Вот видишь, — усмехнулся Климов. — Крепкий нахал этот паренек!
— Да… А одному трудно такое дело провернуть.
— Я уже об этом подумал. Кто-то навел. Даже, может быть, кто-нибудь из сотрудников.
— Вот ты и займись этим, — сказал Родин. — Зайди в отдел кадров, проверь: не увольнялся ли кто. В общем, на каждого — маленькое досье. Договорились?
— Да.
— А сейчас пойдем, с коллегами побеседуем.
— Так как быть? — остановил Родина директор.
— Работайте, — улыбнулся Родин. — И мы не будем терять зря времени. Желаю успеха.
Работники местного отдела внутренних дел все сделали правильно: перекрыли дороги на Москву, сообщили приметы преступника во все линейные отделения милиции, отдали приказ о проверке электропоездов и задержке всех подозрительных лиц, но, как и ожидал Родин, все было напрасно: грабителя и след простыл.
— На чем он приехал? — спросил Родин Корнева.
— На «Волге», на такси. Машину видели ребятишки, игравшие около универмага.
— И уехал он в сторону Москвы?
— Да.
— Из ваших кто-нибудь мог?
— Нет, — подумав, ответил старший лейтенант. — У нас народ трудовой. Молодежь, правда, пошаливает, драки бывают, скандалы, а вот насчет ограблений… Такого не было.
Больше ничего вразумительного старший лейтенант сообщить не мог. Родин оставил ему свой телефон, попросил в случае чего звонить и уехал в Москву.
Начальника отдела уголовного розыска полковника Семена Тимофеевича Скокова сослуживцы за глаза называли Котофеевич. Причины на то были. Небольшого роста, грузный и медлительный, он мгновенно преображался, как только ему в руки попадало интересное дело. Причем преображался как внешне в движениях появлялась мягкая кошачья резкость, так и внутренне — становился не в меру въедлив, порывист, нетерпелив и озабочен тем, что его подчиненные недостаточно рьяно относятся к своим обязанностям. Поэтому, когда уже на следующий день после ограбления к нему в кабинет воздушным шаром вкатился капитан Родин, полковник с трудом подавил в себе радостное удивление.
— Есть, Семен Тимофеевич, три подозрительные личности, — сказал Родин, раскрывая свой блокнот. — Губина Надежда Ивановна, Лазарева Светлана Сергеевна и Кошелева Инна Владимировна.
Полковник, мельком взглянув на записи Родина, увидел, что фамилия Кошелевой жирно подчеркнута, и ехидно спросил:
— Ну и чем тебя пленила Кошелева?
— Серьезная девушка.
— Серьезные люди тебе внушают больше опасений?
— В некотором роде — да. Серьезный человек за мелочь не возьмется.
— В общем, правильно. Могу только заметить, что в моей практике бывали случаи, когда и легкомысленные товарищи брались за серьезные дела.