— Хоть рядом пройдет — не узнает никто, — заметил Аникей, любуясь добротной работой.
— Если только не выследят нас, — хмуро добавил Крашенинников. — Вот кривая липа рядом, запоминайте… Ежели кому одному суждено возвратиться.
Лаз вывел их на берег реки. Местность была знакомой — именно здесь они летом постигали ратную науку, и никому тогда в голову не могло прийти, что в этом чахлом ивняке начинается потайной ход в крепость…
Стояло новолунье, и узкий серп луны давал мало света. Они прислушались, кругом было тихо, лишь изредка плескалась речная волна.
Быстро спустились к воде, разделись, каждый связал одежду в узелок.
— Плывите потише, — сказал Крашенинников и первым вошел в реку.
Вода была ледяной, Андрея едва не скрутила судорога. Он припомнил летние занятия и несколько раз, чуть не хлебнув воды, вдохнул полной грудью, чтобы успокоить дыхание, потом с силой потер занемевшее место. Судорога отпустила, и он поплыл дальше, держа над самой поверхностью воды узелок с одеждой.
Воды в реке после осенних обложных дождей сильно прибыло, течение, особенно в середине русла, было стремительным. Замешкавшегося Андрея отнесло вниз. Ступив на берег, он наскоро оделся и подошел к товарищам, которые уже поджидали его.
Двинулись вдоль дороги, по пожухлой, мокрой осенней траве. Было холодно, моросил нудный дождик.
Послышался отдаленный шум. Иван припал ухом к дороге.
— Конный отряд, — сообщил он. Потом еще послушал и добавил: — Всадников с полдюжины. Ложись!
Они залегли за кустарником у дороги.
— Изничтожим их, — шепотом предложил Андрей. — Коней захватим, сподручнее будет передвигаться.
Багров напомнил:
— Их шестеро.
— Ну и что! Всего по два на брата! — горячо зашептал Андрей. — Сдернем по одному, на коней вскочим, а с остальными запросто расправимся. Не ждут ведь нападения поляки!
— Пожалуй, и справимся, — вступил в разговор Крашенинников, — но шуму зададим, а он нам ни к чему.
Неторопливый перестук копыт постепенно приближался.
Когда всадники оказались совсем рядом, Андрей не без удивления, смешанного с невольным восхищением, насчитал их ровно шесть. То, как Крашенинников определил по стуку копыт количество всадников, показалось ему чем–то сверхъестественным.
— Руки чешутся, — прошептал Андрей, когда звуки затихли.
— Успеешь еще врага бить, — положил ему руку на плечо Аникей.
Теперь пошли быстрей, широким воинским шагом, так, как ходили в учебные походы. Ходьбой и отогрелись немного.
Начало светать. На далеком востоке среди обложных облаков наметилась узкая, бескровно светлая полоска.
— А может, и зря мы поляков–то упустили, — вздохнул Андрей. — Взяли бы «языка», or пего все бы и выведали.
— Первый попавшийся вряд ли все знает, — возразил Крашенинников. — Нам нужно действовать наверняка.
День они переждали в чахлом лесочке — Андрей замерз отчаянно — и только к вечеру двинулись снова, стараясь не удаляться от дороги.
Едва оставили позади хутор, покинутый жителями, как в его сторону прогрохотала доверху груженная телега. Поклажа ее — массивный стол, добротные лавки, несколько крест–накрест перевязанных тюков — заинтересовала Ивана, он велел вернуться к хутору и организовать за ним наблюдение. Телега остановилась, солдаты принялись перетаскивать добро в дом. Вскоре из распахнутой настежь двери прямо в грязь полетела бедная jтварь, принадлежавшая, видимо, прежним хозяевам — горшки, ухваты и прочий немудрящий крестьянский скарб.
— Что–то готовят, — сказал Багров.
Чуть позже подошли к хутору и солдаты. Хорошо спрятавшиеся русичи видели, как они захлопотали по двору. Некоторые наскоро принялись сооружать коновязь.
— На хутор нам нужно проникнуть, — тихонько произнес Крашенинников. — Пока охрану вокруг не выставили.
Андрей почувствовал, как заколотилось его сердце.
— А выставят — как обратно пробираться будем? — спросил Аникей.
— О том после подумаем. Вон сараюшка, — кивком указал Иван. — Туда и спрячемся пока, а там видно будет. Другого хода нет у нас.
Жутко любопытно было Андрею узнать, что задумал Крашенинников, однако спросить он не решился, да и времени на то не было. Ползком, а кое–где пригибаясь, если позволял кустарник, они двинулись к сараю. Дождались, когда солдаты, закончив коновязь, пошли в избу, и шмыгнули в чуть приоткрытую дверь.