…В высокой монастырской гриднице шел военный совет. Князья Григорий Борисович Долгоруков Роща и Алексей Иванович Голохвастов принимали людей, выслушивали их и отдавали распоряжения.
Воеводы оживленно расспрашивали какого–то воина в окровавленном шлеме, когда скорым шагом вошел архимандрит.
— Куда запропастился, отче? — обратился к нему князь Долгоруков. — Решать надо, что делать. Напирают поляки на главные ворота.
— Может, вылазкой ответим? — добавил Голохвастов. — Кого присоветуешь, отче, во главе поставить?
Ничего не ответив, архимандрит обратился к воину, который все еще тяжело, словно после бурного бега, дышал:
— Каково там, у враг?
— Тяжко, отче, — произнес воин, блестя белками глаз. Почерневшее лицо его, обожженное порохом, казалось страшным. — Пристрелялись поляки, метко бьют ядрами. Особливо одна пушка донимает, спасу нет.
— Трещера?
Воин кивнул:
— Как ахнет, окаянная, ажник трещины по стене ползут. Знали бы, где расположена, подавили бы ядрами своими.
— Мне ведомо, где Трещера, — сказал архимандрит.
— Где? — спросил воин.
— Запомни: на горке, в роще Терентьевской, — ответил архимандрит.
— Видение, что ли, было у тебя, святой отец? — насмешливо спросил Долгоруков.
— Послание получил, — спокойно сказал Иоасаф, не обращая внимания на язвительный тон князя, и поднял правую руку с куском бересты.
Голохвастов ухмыльнулся:
— С неба?
— Угадал, Григорий Борисович, — произнес архимандрит. — Одначе не время сейчас шутки шутить.
С этими словами он бережно расправил бересту в положил ее на столешницу. Воеводы, нагнувшись, несколько минут изучали бересту. Воин только молча переводил взгляд с одного на другого.
— Кто он, благодетель наш?! — воскликнул князь Долгоруков, нарушив молчание.
Иоасаф коротко рассказал, как к нему попало это послание. При этом он, правда, умолчал, каким образом проник Иван Крашенинников на вражескую территорию и самое имя его не упомянул: считалось ведь, что Иван обретается в монастырском лазарете, маясь тяжкой и заразной болезнью.
— Может, выдумка вражья? — покачал головой Голохвастов. — Подкинули нам, чтобы с толку сбить.
— Либо отряд нага на растерзание выманить, — вздохнул тяжко Долгоруков.
— За истинность послания ручаюсь, — отрезал архимандрит.
— Много берешь на себя, отче! — взорвался Алексей Иванович. Он был порока вспыльчивого. — Откуда ведать можешь? Сам знаешь, ни на волю, ни с воли и мышь не проскочит.
— Не будем, воеводы, время терять, — тихо произнес Иоасаф.
— Что–то таишь ты, недоговариваешь, отче, — покачал головой князь Григорий Борисович, оказавшийся более проницательным. Он вперил тяжелый, мутноватый взгляд в архимандрита, но тот не отвел глаза. — Бог тебе судья. Ты к нему поближе, чем мы, грешные. Чего присоветуешь?
— Немедля вылазку.
— Куда вылазку? — спросил Голохвастов.
— В Терентьевскую рощу, лучшими силами, — твердо сказал архимандрит. — Трещеру нужно уничтожить, иначе она крепостную стену развалит.
Присутствующие посмотрели на Долгорукова: последнее слово было за ним. Князь, видимо, колебался. Он несколько раз подносил кусок бересты к близоруким глазам, разглядывал письмена, словно принюхивался к ним. Наконец Григорий Борисович медленно и величаво покачал головой.
— Да почему, князь? — с досадой спросил архимандрит.
— Риск зело велик, — пояснил воевода. — Лучшие силы поляки перебьют, с чем тогда останемся? Бери нас голыми руками?
— Не рискнем — удачи не увидим, — стоял на своем архимандрит.
— Дозвольте слово молвить, — произнес неожиданно ратник, о котором в пылу спора вес успели позабыть.
— Говори, — велел Долгоруков.
— Мы разобьем Трещеру и без вылазки.
— Это как же? — поинтересовался князь.
— Знаем ведь, где она теперь, Трещера отаянная. Из затинных пищалей ахнем по ней — и вся недолга.
— Ох, темнота, темнота, — покачал головой князь. — Да ведь Терентьевская роща со стен не видна. Ты это разумеешь?
Ратник шагнул к столу.
— Разумею, князь, — смело произнес он. — Одначе мы умеем теперь наводить пушку и палить по цели невидимой, только знать надобно, в каком месте она располагается.
— Это кто — мы? — спросил второй князь.
— Пушкари, — пожал плечами ратник.
Долгоруков нахмурился: