Еще не закончив как следует перевязки, она снова взяла автомат. Осторожно выглянула из укрытия. Через полянку ползли немцы — один, другой, третий… Поняла: они подползают к Дмитру. Ее автомат залился гневным стрекотом. Двоих фашистов с полянки как ветром сдуло, третий навсегда остался лежать на ней.
Тут к ней подполз Дмитро.
— Анка! Беда, — тихо пожаловался он и, не договорив, виновато показал ей свой автомат.
Анка глянула: автомат был изуродован вражеской пулей.
— Да… Больше из него не стрелять, — покачала головой Анка. — Ну, а пистолет?
Дмитро промолчал. Он заметил, что девушка ранена.
— Ты что? — холодея, спросил он. — Больно?
— Ничего. Поцарапало малость… пустяки. Гранат у тебя сколько?
Но его, очевидно, не интересовали гранаты.
— Двигаться можешь?
— Говорю — пустяки! — насупилась девушка. Взять они нас — не возьмут…
— Не возьмут… но ты забыла…
Анка вопросительно глянула на товарища: что же такое она могла забыть?
— Ты забыла, куда и зачем мы идем?
Ах, да! И верно — совсем прочь из головы вылетело. Они должны доставить командованию ценные сведения и немедля возвратиться со всем, что необходимо для наступления.
— Иди, Анка. Я буду тебя прикрывать. Ты обязательно должна донести…
Теперь Анка не могла говорить неправду.
— Прости, Дима. Но я не дойду… не смогу…
Снова зачастили из лесу выстрелы. Пули свистели где-то сбоку. Фашисты теперь боялись приблизиться. Дмитро выглянул из укрытия: нигде никого. Анка сказала:
— Иди, Дима. Я… выдержу.
— Не могу же я тебя бросить… Неужто не понимаешь?..
— Иди!
— Я тебя вынесу, Анка.
Она взяла его за руку:
— Нет, Дима. Нас осталось двое… Погибнем — что пользы?.. А немцы только и ждут, чтобы мы вышли из лесу. Если бы я смогла, пошла бы… Я понимаю тебя… но пойдешь ты.
— Я не могу тебя бросить.
У нее на переносице сурово сдвинулись брови.
— Не дури, Дима! Донесение — важнее всего!
— Но ты же погибнешь! Понимаешь ты, Анка?
— На то и война. Ну, кончен разговор — валяй!
Дмитро застыл в нерешительности. Он понимал: спорить с ней бесполезно. Пойдут оба — погибнут. Пойти одному — а как же Анка?..
— Иди!..
Анка выглянула из укрытия. Прямо из-за куста осторожно высунулся немец. Короткая очередь пришила его к земле.
— А может, ты как-нибудь… — начал было, замешкавшись, Дмитро, но Анка сердито оборвала его:
— Вот ведь дурак-то! Слюнтяй! Ты умышленно хочешь операцию провалить?
В глазах у нее блеснули слезы.
Тогда он поспешно положил перед ней две гранаты.
— Держись, Анка!..
Не глядя в глаза, протянул ей руку. Она на некоторое время задержала его дрожащую ладонь в своей.
— Будь осторожней… прости…
Он порывисто поцеловал девушку в горячий лоб и полез из укрытия.
— Держись… Мы придем!.. — шепнул ей.
Анка вздохнула свободнее. Она была уверена: Дмитро дойдет, она прикроет его огнем своего автомата. Враги молчали. Возможно, они готовились к новому натиску.
Убрав зелеными ветками, словно венком, голову, Анка притаилась в кусте и начала пристально наблюдать за лесом.
Время шло, а кругом все было спокойно, только стрекотали сороки, носясь над деревьями. Анка знала: враг здесь, совсем рядом.
Вскоре она и в самом деле заметила в лесу какое-то движение.
Спустившись в яму и приладив автомат, Анка осторожно выглянула из нее в поле. Дмитра уже не было видно. «Значит, его не заметили», — успокоенно подумала девушка.
Где-то рядом хрустнул сучок. Анка вздрогнула, потихоньку раздвинула ветки. Метрах в двадцати от нее гадюками ползли к ней трое немцев. Стрелять по ним — нужно высунуться из ямы. В лесу в это время загремели выстрелы, затявкали пули. Анка зарылась в землю, поняла — ее обнаружили. Те стреляют, чтобы отвлечь внимание, а эти ползут к ней…
Она не торопясь взяла в руку гранату.
— Сдавайся! — донеслось вдруг сбоку, шагах в пятнадцати. — Сдавайся, все равно вижу!
Враг выругался.
Опустившись на дно ямы, Анка поспешно вырвала кольцо у гранаты и, пересиливая боль, напрягшись, швырнула ее туда, откуда долетал голос.
Взрыв гранаты гулко отозвался в лесу. Затем нечеловеческим голосом завопил фашист. Анка увидела, как шарахнулись в лес нападавшие, послала им вслед несколько коротких очередей.