— Ты что, оглох?! — Гейман вскочил на ноги. — Можешь оставаться на месте, а я пойду и помогу ему!
Шустер успел схватить Геймана за ремень:
— Лечь на место! Это приказ!
Фриц неохотно повиновался, но он никак не мог понять, где же у них человечность, если они не могут помочь раненому человеку.
— Крикни ему, чтобы он полз к нам. Или этого тоже нельзя делать? — с издевкой спросил Фриц.
— Если он этого сам захочет, сам и поползет.
— Но он же не может!
— А мы не имеем права тащить его на нашу сторону. На заставу мы доложили, все. Мы пограничники, а не солдаты армии спасения. И прекратить разговоры, мы не на собрании!
— Не люди вы, что ли?! — крикнул мотоциклист.
Я больше не могу!..
Шустер приложил бинокль к глазам и долго наблюдал за мотоциклистом, а затем перевел взгляд на опушку леса. Опустив бинокль, он повернулся к Гейману и приказал:
— Ползи к лесу и не оглядывайся! Я поползу за тобой.
— Ты что? Хочешь бросить пост?! А мотоциклист?!
— Выполняй приказ, потом все поймешь!
— Звери вы, а не люди! — заорал мотоциклист им вслед, увидев, что они поползли в глубь леса.
Шустер видел, как побледнел Фриц, как он стиснул зубы.
Когда они оказались в чаще леса, Шустер встал и с усмешкой сказал:
— Если я не ошибаюсь, ты сейчас увидишь нечто интересное, мой дорогой!
Лесом они отошли немного в сторону, а затем снова подползли к границе.
— Возьми бинокль и смотри! — шепнул Шустер Фрицу. — Смотри внимательно и не шевелись.
Фриц приложил бинокль к глазам.
Мотоциклист лежал на том же месте и крутил головой, смотря в том направлении, каким они уползли в лес.
— Что он делает? — спросил Шустер.
— Ничего особенного. Наблюдает, смотрит, ушли ли мы.
Так прошло с полчаса. А затем случилось чудо. Мотоциклист замахал кому–то рукой и что–то крикнул. И в тот же миг из–за деревьев вышли трое военных и гражданский с кинокамерой в руках. Раненый мотоциклист как ни в чем не бывало встал на ноги и, пожав плечами, пошел навстречу военным.
Только сейчас до Геймана дошел смысл происшедшего. Фриц побледнел, казалось, он потерял дар речи.
Через минуту к военным подъехал джип, и они уехали. Мотоциклист поднял свой мотоцикл, завел его и укатил тоже.
— Теперь ты понял, что бы с нами было, если бы мы поддались на эту… провокацию? — спросил Шустер.
— Да… — Гейман опустил голову. — Теперь–то я понял.
— Ну и хорошо, — Шустер похлопал Фрица по плечу. — Сейчас доложим на заставу.
Йонас немного помолчал и, вытерев потный лоб, сказал:
— Вы видите, как действовал рядовой Гейман. Он, правда, выполнил приказ старшего дозора, а его колебания — это пустяки.
— Пустяки?! А если бы Гейман сам был старшим дозора, что тогда? — не удержался Шустер. — Правда, он еще молодой солдат, но и ему за полгода службы пора было кое–чему научиться! Но он не научился.
— А в чем вы его конкретно обвиняете, товарищ штабс–ефрейтор? — спросил Шустера унтер–офицер. — Можете вы сказать?
— Я могу сказать! — поднимаясь с места, произнес Венде.
Все взоры устремились на него.
Венде долго и обстоятельно говорил о недостатках рядового Геймана, о своих собственных ошибках и об изъяне в воспитании солдат отделения вообще.
Когда Венде кончил, Йонас, красный как рак, повернулся к Гейману и спросил:
— Это все правда? Скажите, правда?
— Так точно, все правда!
— Садитесь.
Солдаты зашумели, задвигали стульями.
— Тихо, товарищи! — проговорил присутствовавший на собрании лейтенант Раувальд. До сих пор он молча сидел в сторонке и слушал.
— Товарищи Венде и Гейман понесут наказание за свои проступки, а сейчас, нам нужно как следует поговорить о том, как мы будем служить дальше. Объясните нам, товарищ унтер–офицер, — лейтенант повернулся лицом к Йонасу, — почему вы так рискуете жизнью подчиненных вам солдат?
— Я?! Я никогда этого не делал!
— Делали, раз вы не смогли подготовить из каждого солдата хорошего пограничника! Вот на деле–то и выходит, что коллектив у вас вовсе не сплочен. Нет взаимозаменяемости. Мы воспитываем солдат не для того, чтобы они умирали, а для того, чтобы они жили и побеждали. А вы этого не делали, товарищ унтер–офицер!
Йонас встал и, глядя куда–то мимо лейтенанта, рассерженно выпалил:
— В таком случае я прошу демобилизовать меня досрочно!
Лейтенант нахмурился, собираясь что–то сказать, но его опередил Венде.
— Это же похоже на бегство! — воскликнул он. — Такого у нас не может быть! Уж если мы честно вскрыли имеющиеся у нас недостатки, то и исправлять их нужно всем вместе.
— Только так! — поддержал его Шустер. — Мы включились в соцсоревнование и должны с честью занять хорошее место.