— Или она потеряла след, или нарушитель сам петлял, не зная, куда ему идти, — сказал Керстинг, обращаясь к Бернду.
— Похоже, что так оно и есть — согласился тот.
Между тем они вышли на небольшую поляну. Собака явно нервничала и шла нетвердо.
«У нас же овчарки тоже могут ошибаться, — подумал Бернд. — До шоссе не так далеко. Неужели нарушитель успел до него добраться? А может, он притаился в лесу?»
Из раздумий Бернда вывело едва слышимое «тс!», произнесенное Керстингом.
В тот же миг Руди Прош, включив фонарик, ослепил нарушителя, который держал в левой руке чемоданчик, а правой загораживался от направленного на него света.
— Стой! Пограничный патруль! Руки вверх!
— Да, да… — Чемоданчик полетел на землю, а дрожащие руки незнакомца медленно поползли вверх.
Бернд с облегчением вздохнул: «Неужели все так быстро кончилось?»
— Товарищ ефрейтор, возьмите рядового Проша и, выйдя на шоссе к километровому столбу с отметкой «пятнадцать», доложите лейтенанту Блоку о том, что нарушитель задержан!
— Слушаюсь, товарищ унтер–офицер!
Через пять минут Кронау доложил лейтенанту Блоку о задержании нарушителя.
— Благодарю вас. Отлично! — сказал Блок с удовлетворением. — Идите к машинам! — Затем лейтенант распорядился оповестить соседние посты об окончании операции.
Когда пограничники подошли к машине, у которой были включены большие фары, Прош заметил группу людей, стоявших у обочины. Он залез в кузов и, нагнувшись к водителю, спросил:
— Уж не Вилли Браунера вижу я там? Что ему тут нужно?
— Его задержали на шоссе четверть часа назад.
* * *
Капитан Масберг покачал головой и какое–то мгновение рассматривал пылинки, которые танцевали в свете солнечного луча.
— Нет, товарищи, ваша версия кажется мне чересчур гладкой, — сказал капитан. — Вот давайте порассуждаем: нам известно, что на нашем участке границы находится лазейка, используемая нарушителями для перехода границы. Прошлой ночью мы видели господина Крилла, который перешел границу в том самом месте, где мы продлили контрольную полосу. Нами задержан Браунер, который во время перехода Криллом границы оказался на шоссе. Правда, он утверждает, что якобы был у своей любовницы в Родау, но это не меняет сути дела. В любом случае он нарушил режим пограничной зоны. Таковы факты. Возможно, что Браунер связан с Криллом. Понимаете?
Присутствовавший на совещании унтер–офицер Керстинг встал и, проведя рукой по волосам, сказал:
— Товарищ капитан, разрешите?
— Да, пожалуйста.
— Я еще раз вспомнил все, что мне доложил рядовой Прош. До этого я не придавал его словам особого значения, но теперь…
Нестлер нахмурился:
— Да, конечно. Во–первых, враг пользуется старой лазейкой. Во–вторых, тот, кто его поддерживает, не находится под контролем, и, в–третьих, место встречи у них, вероятно, не на шоссе, вблизи от государственной границы. Если бы это было так, то нам не было бы так трудно, товарищ Керстинг.
Гауптвахмистр Шрадер, уполномоченный местной полиции, поправил портупею и сказал:
— Вилли Браунер любит бродяжничать, но он не мерзавец, как мне кажется. Он просто попусту болтает языком. Это у него в крови.
— Все это хорошо, но где именно находится эта лазейка? — спросил Керстинг. — Наш участок небольшой, не могут же нарушители перескакивать через контрольную полосу или же подлезать под нее.
Масберг усмехнулся:
— Если бы мы это знали, тогда нам не нужно было бы сидеть здесь. Разумеется, мы теперь будем приглядываться к Браунеру. Однако нам не следует думать, что птичка уже у нас в руках.
В комнату вошел дежурный унтер–офицер и доложил, что пришел бригадир Мюллер. Бригадир уже стоял у него за спиной, держа шапку в руке.
— Добрый день. Тут у вас как военный совет, так что я как раз вовремя пришел. Скажите, что вы сделали с нашим Вилли? Ведь он у меня лучший работник! И вдруг посредине уборочной вы его у меня забираете!
Масберг пожал бригадиру руку и, показав на стул, сказал:
— Садись, Ахим, и постарайся сдержать свой гнев.
— Садиться? Да у меня и стоять–то нет времени. А что с ним? Он что, натворил чего–нибудь?
Масберг коротко рассказал Мюллеру, при каких обстоятельствах и за что был арестован Браунер.
— Вот оно что, — Мюллер вытер пот со лба. — Он был у бабы, и притом в Родау, как будто тут и баб уже нет. Ну и задам же я ему взбучку. Когда он вернется–то?
В этот момент зазвонил телефон. Офицер взял трубку, и, чем дольше он слушал невидимого абонента, тем задумчивее становилось его лицо. Положив трубку на рычаг, офицер снова повернулся к бригадиру: