Это был мир Кейла Рэндора — планета Морос в системе белой звезды на внешней окраине Населенной Галактики. Суровый мир дал суровые условия жизни космическим колонистам, сделавшим его своим домом давно, во время Расселения, когда человеческая раса рассеялась на миллионах планет в Галактике в поисках тысяч пригодных для жизни людей.
Морос оказался одной из них, потому что имел годный для дыхания воздух, скудную растительность и воду, которой едва хватало в центральных районах. На нем были свои разновидности форм жизни — человекообразные рептилии причудливых форм, смертельно опасные песчаные кошки, громадные горные рогатые мамонты, путаница стелющихся растений, питающихся живой плотью — все в такой же степени страшные и опасные, как сама пустыня.
И все-таки они выжили, те первые космические переселенцы — выжили и приспособились к своему новому дому. И суровые условия планеты сделали самих поселенцев и их отпрысков крепкими, предприимчивыми, полагающимися на самих себя людьми, познавшими необходимость порядка, стабильности и дисциплины в своей жизни. Для остального было мало места, если люди хотели выжить на Моросе.
И все же дисциплина не навязывалась сверху. Она принималась, как принимается религия, каждым человеком — поселенцем этого мира. Детям, когда их отнимали от груди, приходилось туго. Дисциплина становилась основной реальностью жизни.
То же самое было, пока они привыкали к дисциплине и порядку сами. Так люди Мороса учились бороться, защищаться. Борьба с враждебными животными, жестокой окружающей средой тоже была реальностью жизни, существенной для самой жизни. Люди Мороса учились сами и учили своих детей всему, в чем они нуждались, чтобы выжить в любых, грозящих их жизни условиях. Сюда входило обязательное обучение способам самозащиты и боя без оружия или с многочисленными видами вооружения.
Так люди жили, число их росло, они даже находили удовлетворение и удовольствие в неумолимых трудностях своей суровой, аскетической жизни. Но Морос — бедная планета — мало что мог предложить на продажу остальной Галактике. Веками он оставался одиноким, веками его не посещали. И все это время люди совершенствовали и оттачивали свой образ жизни, становясь все более сурово независимыми, самостоятельными, предоставленными самим себе. Они превратились целой планетой в самых искусных, самых боеспособных мужчин и женщин в Галактике.
И все же народ Мороса никогда не терял раннего чувства решимости. В их мире правила коммунальность — сотрудничество, участие, взаимопомощь и поддержка. Люди с Мороса не дрались друг с другом. Соревнования сводились к ежегодному празднику — Военным Играм. При их образе жизни единоличная жадность, разрушительные амбиции, эгоистическое равнодушие к нуждам других, такие антиобщественные, направленные против выживания явления были почти неизвестны.
Другие населенные людьми планеты стали медленно осознавать уникальность Мороса. И они увидели то, что сам народ Мороса не понимал — что на самом деле это не бедная планета, так как обладает особым природным ресурсом.
У нее есть боевое искусство населения.
Постепенно людей с Мороса начали приглашать применить это искусство, торговать им, как торгуют полезными ископаемыми или пищевыми продуктами. Они стали вывозить в Галактику свое искусство — небольшие группы бойцов, мужчин и женщин, нанятые за значительные суммы, чтобы вести боевые действия в малых войнах на той или иной планете. Они стали теми, кого на древнем человеческом языке называли наемниками.
Они узнали, насколько превосходно обучены по сравнению с прочими солдатами в Населенных Мирах. Узнала это и остальная Галактика. Вскоре предложений стало поступать больше, чем они могли принять, и Морос начал познавать зажиточность.
Имея такой общий доход, народ Мороса приобрел новое современное оружие и технику. Они закупили космические корабли от одноместных истребителей до громадных боевых крейсеров и создали грозный флот. Они посещали другие миры, изучали передовые способы ведения боя и увозили эти знания домой, чтобы народ овладел ими. Так они организовались в вооруженные силы, в которые при необходимости могли объединиться все взрослые на планете. Эти вооруженные силы стали легендой для всей Галактики.
Легионы Мороса.
И даже тогда, хотя любая армия требует строго регламентированные линии и уровни командования, общественный дух Мороса не пострадал. Не пострадали ни порядок, ни дисциплина. Несогласия, расхлябанности, неподчинения они не ведали, это бы шокировало любого легионера. В бою кто-то вел, остальные следовали за ним, но делали это в таком порядке, что каждое отделение или часть действовали, как отлично отлаженный механизм.
Во всем другом легионеры жили, как равные — вместе работали, вместе шли в бой, вместе праздновали победы.
И вместе погибли.
(Сон Кейла Рэндора изменился. Как это случалось всегда, собрались зыбкие образы и установились. Из глубины сонной тьмы Кейл застонал, когда сон-воспоминание поднялся, четкие, ужасные слова, которые он услышал по межкорабельной связи в тот день…).
Его послали вместе с другими одноместными кораблями Ударного полка на простое разведывательное задание. Но задание уводило более, чем на половину Галактики, в один из самых плотно населенных секторов, где человеческие миры и их звезды кишели, по Моросской пословице, словно песчаные блохи в оазисе.
Со своим полком Кейл вышел из сверхсветовой и двигался на обычной планетарной тяге к цели — маленькой планете, где локальная война, похоже, разгоралась в большой конфликт и где легионерам предложили громадную сумму, чтобы они выступили на одной из сторон.
Заданием Ударного полка был просто сбор сведений: изучить с орбиты планету, оценить военный потенциал, прослушать радиовещание и тому подобное. Эти данные помогли бы Центральному Командованию Легионов решить, стоит ли принимать предложение.
К этому времени Легионы могли уже выбирать контракты. Их этика, рожденная историей, не позволила бы им стать на сторону агрессоров или фанатиков, или будущих эксплуататоров.
Часто они сражались за меньшую плату на стороне защищавшихся от таких врагов. И действительно, нередко само лишь присутствие Легионов на стороне обороняющихся останавливало агрессоров от развертывания нападения всеми силами.
Когда планета стала расти на обзорных экранах, Кейл со своей группой приступил к проверке связи, готовясь перейти на орбиту, позволяющую обследовать поверхность этой планеты. Они не оповещали о своем присутствии и надеялись лететь незамеченными, поэтому у Кейла появилось легкое раздражение, когда он засек горстку серебристых трубчатых силуэтов, поднимающихся к полку сквозь облака внизу. Приглушенное журчание голосов в динамике свидетельствовало о том, что остальные тоже заметили чужие корабли.
— Может быть, дружественные, а может, и нет, — сказал Кейл своей группе. — Ляжем на новый курс и приготовимся уклониться от огня.
Его пальцы пробежали по клавишам управления, вводя новый курс, на который должна перейти его группа. Он не спускал глаз с приближающихся кораблей, ожидая каких-либо признаков, свидетельствующих об их намерениях, какого-либо сообщения от них.
Пока он наблюдал, на заостренных носах приближающихся кораблей сверкнули парные точки света. Кейл стиснул зубы от злости. Это был знак, которого он ждал: он узнал ионную лучевую пушку, как только увидел вспышки.
— Стреляют, — бросил он в микрофон. — Любители… они все еще вне зоны действия. Ложимся на курс уклонения.
— Ответим на огонь? — раздался из динамика голос молодой Они Уолд, заместителя и самого близкого друга Кейла в Ударном полку. Голос звучал спокойно, но с ноткой нетерпения, что вызвало у Кейла улыбку.
— Нет, — быстро ответил он. — Мы здесь не для боя. Уклоняясь, мы отойдем достаточно далеко для сверхсветовой. Они потеряют нас. Затем доложим обстановку. — Он скорректировал свой курс на панели управления и добавил: — Я отстану в арьергард и узнаю, чьи это любители истреблять.