Время поливки цветов, не моих, а у соседей в разбитой квартире. Выживут лишь некоторые, но после морозов при выбитых окнах и это хорошо.
На улицу выходить не очень хочется. Не из страха, я тут полный фаталист (если уж в дом попало!), но в последние дни город буквально расстреливают. Неуютно.
Подсознательно все ждешь, что придет наконец на помощь Красная армия (Белая армия, кавалерия, джедаи), хотя реальная обстановка в общем-то понятна. Мариуполь держался до конца.
Еще в самом начале войны я писал, что не буду обсуждать действия нашей армии. Не стану и сейчас, но на душе тяжело. И по-прежнему очень боюсь предательства, это самое страшное.
Если постараться и начать размышлять трезво (трудно!), то проявляется очевидный факт. Пуйло не решился официально объявить войну, хотя почва вроде бы уже была подготовлена. Причина очевидна, война — это мобилизация. В орде всегда плохие солдаты, поэтому берут числом. Но тут существует некий порог.
Поглядим.
Не могу забыть холод в соседской квартире, там куда холоднее, чем на улице и даже в подъезде. Холод брошенного опустевшего жилья.
По-прежнему много слухов. Якобы готовится поход талибов на Ферганскую долину.
Чар-яр!
В реальности же все противники Мордора ведут себя тихо и трусливо, хотя момент сейчас очень даже подходящий. Но надеяться можно только на себя.
Как-то не задумывался, кто читает мои записи — и как на них реагирует. Мнение орков меня вообще не интересует, это не люди, а зомби. А вот жирные, заплывшие салом европейцы…. Гневаются. Ругаются, забыв о всякой политкорректности. Очень забавно. Орков и все с ними связанное, я ненавижу, этих могу только презирать. Они генетически ущербны, трусы в четвертом поколении. Немногие настоящие люди на виду, они вместе с нами, с оружием или без — но с нами. Эти жирные заботятся о беженцах? Трусы заботятся о трусах, своя своих познаша.
Может, вы, герои, против меня санкции введете? Приезжайте для начала в Харьков, амебы.
В какой стране несчастные беженцы вынуждены переплачивать за интернет? В Бельгии, уважаемые, в Бельгии. Или это не Европа? «Денюжки, как я люблю вас, мои денюжки!..»
Я необъективен к толстеньким улыбчивым человечкам? Когда их самолеты прикроют небо над моим домом, тогда стану объективен.
А теперь скажите, что Украине вы ничем не обязаны. И что вы за мир.
Пойте песенки!
20 апреля
(день 56)
Огромная 18-этажка на Северной Салтовке пуста. Живет там лишь один старик, уходить отказывается. У него в квартире — канарейки, бросить не может.
Харьков держится.
Вчера вновь были жертвы, обстреливали ХТЗ, Салтовку, центр. Были попадания в магазины, в гаражи, жилые дома.
Хмурое серое утро. Пока тихо.
Надо сходить в магазин, надеюсь успеть до обстрела.
Подумал…. Пожалуй, больше ничего не стану писать о Европе и европейцах. Все, что мог, высказал. Будем считать, что за нашей западной границей плещется…. субстанция.
Все. Их нет.
Картинка? Ну, пусть будет картинка…
За время войны в области погибло 560 некомбатантов.
У нас пока тихо, но на Новых домах — сирены. Слух (пока еще слух), что разбомбили продовольственный магазин «Класс», есть пострадавшие. И «Макдональдс» разнесли.
Между тем жизнь продолжается. Соседи, давно уже уехавшие в светлую даль, прислали гонцов за какими-то вещами. Пришлось обеспечивать их легитимность, дабы не приняли за мародеров.
Весь день шел дождь. Очень мрачно.
Дмитрий Быков как появился, так и не унимается. Выступил, потребовав «растить внутреннего человека». В свою очередь я не стану требовать от Дмитрия Львовича подвигов (возраст, инфаркт), но такое разводить не надо. Почитал бы стихи лучше, особенно из ранних.
Может, и Акунин чего напишет? Правнук Фандорина наводит ракету на «Москву»?
Знакомый на Салтовке. Разговор по телефону.
— Как там у вас?
— Как обычно. За окном что-то горит. Взрывы, все грохочет.
Да, Сталинград.
Именно сейчас обращаешь внимание на глубокую ущербность социальных сетей. Почти вся публика вызывает искреннее отвращение, все сорта мерзости в одном флаконе. И еще — деньги. Собственно, многие, если не все социальные сети создавались для гешефтов. Нормальные люди в «этом» просто тонут. Что делать? Окончательно прервать общение, ничего не читать, никуда не смотреть. Вообще война показала, что можно обойтись без очень многого, прежде всего без общения с десятками прежних знакомых. Как в компьютерной игре — задавил — и забыл.