Подъезд открыт, утро. Тихо.
Мечта, сесть на троллейбус и поехать далеко-далеко, никуда не исчезла. Это тоже из моих давних снов, как и залитый солнцем пустой Харьков. Ну, поглядим, хотя похоже троллейбусов будет мало, каждый — долго ждать…
Получил письмо из Чернигова от давнего, хоть и заочного знакомого. Тот активно участвовал в обороне города от ублюдков. Среди прочего он прислал комплект местных газет времен боев за Чернигов. Упомянул я это среди прочего еще и потому, что мой корреспондент вполне согласен с тем, что я пишу в дневнике — в отличие от жирных политкорректных европейцев и прочих «язычных» («Мы его не любим!!!») Естественно, те, что прячутся в норах, утопая в собственном сале, никогда не поймут оставшихся дома, пусть дом и разбит шальной ракетой. Уверен, меня невзлюбили многие из тех, кто копошится во Львове и торгует чем попало. И это тоже понятно.
Ничего геройского в моих поступках нет, но я не бросил родной город и не убежал с поросячьим визгом. Какая от меня польза? А подъезд открывать и закрывать? Тоже, знаете, в определенном смысле оборона.
Шучу? Естественно, шучу.
На улице хмуро и прохладно. Людей стало вроде бы побольше. У подъезда — дама с большим чемоданом на колесиках, здоровается. Соседка? Кстати, в пустой подъезд на Каразина, где родительская квартира, вернулся один обитатель (с пятого этажа).
Выселяют народ из метро, срок — до 20-го, многие не хотят совершенно, привыкли.
В магазине на набережной ассортимент точно шагреневая кожа, зато есть бородинский хлеб. Ура! А вот любимая кофейня рядом по-прежнему закрыта. Но внутри кто-то есть! Может все-таки… Мечты, мечты!
Завтра надеюсь взглянуть на троллейбус. Может еще и прокачусь.
А у нас во дворе…
На первом снимке — лук, но не простой, а декоративный.
Запах — как в саду Эдемском.
Я написал про кабанов, а мне рассказали про зайцев, которые объявились в парке Горького. И хорошо.
А вот дела моего знакомого, которого контузили в бою, очень так себе. Его доставили в Днепр, в госпиталь. Контузия тяжелая, в голову, каска спасла, но состояние тяжелое, разговаривать пытается, но еще не может. Наверняка комиссуют, в госпитале он не первый раз, и возраст уже за сорок.
…Знаю одного спортсмена-каратиста. Здоровье! Мускулы! Реакция! И где он сейчас? Правильно, во Львове на базаре приторговывает.
Я написал «одного»? И вовсе даже не одного.
Кстати, число «возвращенцев» из-за границы уже превышает число беженцев. Но, судя по всему, ненамного. В Харьков же ежедневно возвращается где-то две тысячи. Тоже негусто.
Скоро закрывать подъезд. Я на посту.
16 мая
(день 82)
Война чуть отступила от границ города, а в новостях уже появилась всякая чушь. Какая-то дама забеременела! Ох! Ах! Скоро начнут писать о фасонах платьев великосветских куртизанок.
Журналистов — на кол.
Война ушла совсем недалеко, в области бои, гибнут военные и гражданские. Но журналистам хочется привычного «корма». Противно.
А в Скайпе обсуждаем троллейбусы. Прокатиться, увы, прямо сейчас не выйдет, их мало, ходят редко и не по всем маршрутам. Зато пообещали пустить метро в более сжатые сроки. Правда, сами сроки не оглашались.
А чего бы еще хотелось (кроме того, что уже поминал)? Ну, чтобы заработали магазины «Рошен», к примеру, открылись отделения Мегабанка и, конечно, ресторан «Шоти-парк». А больше и не надо пока, жить, тьфу-тьфу, можно. Живем же!
Давно не заглядывал во всякие «ленты». Публикации нормальных людей там прямо тонут среди воплей всяких уродов. Но, говорят, сейчас наши несчастные беженцы жалуются особо громко. Ай! Ой! Я похудело на девять кило! Пришлите сала!
Хе-хе! То есть, не «хе-хе!», а мне их искренне жаль. Бедные!
Новостей и впечатлений много.
В одной из точек области наши войска вышли к государственный границе. Успех локальный, но символический.
Мой знакомый, который был контужен, в Днепре, пытается говорить, но пока очень с трудом. Его должны переправить во Львов, в специализированное учреждение.