А что на улице? Набежали тучи, пошел мелкий теплый дождь. На проспекте полно машин, без светофора уже крайне неудобно. Люди на остановках ждут транспорт, у метро продают молочные коктейли, вновь появились бомжи — а в магазинах солдат перестали пропускать без очереди.
В сети обсуждаем, где бы поесть настоящих шашлыков, но пока обнаружена лишь шаурма.
Кажется, героическая эпоха закончилась.
Стоит ли писать дневник дальше? Ну, допишу до ста суток войны, как Константин Симонов, а так поглядим.
Итак, беженцы и мое к ним отношение.
Эвакуация — почти неизбежная составляющая войны. Но эвакуация — не бегство, она проводится строго по приказу. Так были эвакуированы некоторые населенные пункты области и северная часть города. Эвакуируют людей откуда-то куда-то, многих, как я знаю, расселяли в городе, благо мест хватало.
Бегство — совсем иное. Вспомним фотографии перрона нашего вокзала. Огромная толпа отнюдь не малых деток и кормящих матерей. Это была самая настоящая паника, слышал некоторые истории — крики, вопли, выпученные глаза. Бросали кошек, собак, хорошо еще не младенцев.
Как к этому относиться?
Когда бежит кормящая мать с ребенком — это одно. Кстати, риск при таком бегстве немалый, знаю печальные примеры. Но крепкие мужчины призывного возраста — совсем иное. Они нужны, пусть даже не в теробороне. Волонтерство, элементарная помощь соседям. А если не просто призывного возраста, а крепкий спортсмен с накачанными мускулами? У него сын (или зять) тридцати лет, тоже крепкий мужчина. И они бегут. Кого они спасают — кроме собственных мяс?
Добавлю — и вдалеке никто не идет ни в тероборону, ни в волонтеры, ни тем более в армию.
Так как мне к таким относиться?
Но есть примеры куда более яркие.
Знакомая, жившая на станции метро, вернулась домой. В убежище она находилась почти с самого начала войны, то есть больше двух месяцев. Вот уж, дети подземелья. Но, по крайней мере, не бежала, опережая собственный визг, подобно некоторым спортсменам.
В чате подъезда серьезно обсуждается вопрос о подключении горячей воды. Трубы и так старые, а тут еще взрыв ракеты. Причем очень активны беженцы, они приехать собираются — но еще не сейчас.
Встал вопрос: надо ли закрывать подъезд на ночь? Все единодушны — надо! Ну, буду закрывать.
Кстати, уже закрыл.
Постепенно привыкаю к тишине, но по-прежнему ей не очень верю. Еще ничего-ничего не закончилось.
Похоронили Кравчука. Как-то странно, он и независимая Украина почти как близняшки. Патриарх!
А мы живем дальше.
18 мая
(день 84)
Наших несчастных беженцев мужского пола и призывного возраста, кажется, будут выпускать за кордон. Вот оно, достижение истинного (европейского) гуманизма! Давно пора! Дезертирен, марш, марш! С другой стороны, правильно, такая публика пригодится именно в Европе. Вроде как в Словакии(?) объявили чрезвычайное положение из-за беженцев? И правильно, не хотят нам помогать, пусть кормят саранчу.
Только не возвращайтесь подольше, родные! Без вас так хорошо!
В области обстрелы, но у нас пока тихо. Солнце, ясное небо. Надолго ли?
…Ненадолго, опять стреляют.
Впечатлений много, новостей тоже.
Вчера погиб знакомый знакомых, волонтер из Херсона. Его убил русский снайпер. Там же ублюдки обстреляли колонну с гражданскими, несколько человек убито. И у нас в области из-за обстрелов погибли люди, тоже гражданские. В Европе же политкорректные спели очередную песенку и принялись, икая, обжираться.
Уточняю по поводу плитоноски. Для нее требуются две бронеплиты, каждая стоит от 2 с хвостом тысяч до 6-ти. Купить можно в интернете и в самом Харькове. Адрес знаю, но естественно, не напишу. Еще чего, военная тайна!
На улице всякое. На набережной открыли государственную контору «административных услуг», но главного — банковского отделения там нет, банкиры, сволочи, как убежали, так и не вернулись.
Капитализм — дрянь и мерзость!
Прямо на улице выставили десятки ящиков с гниющими апельсинами. Какие-то экстремалы роются в них, чего-то ищут. Вот уж!
Вдоль набережной продолжают рыть ямы. Со стороны выглядит устрашающе.
Ни магазинов, ни прочих «точек» сверх уже имеющихся пока не открылось. Чего нужно? Мобильная связь, работающие банковские отделения, а в перспективе и весь спектр товаров «народного потребления». Но капитализм (см. выше).