Итак, и там беженцы, и тут беженцы. Надо ли снова о них? Пожалуй, надо, а то кто-то заявил, что я бабушек обижаю.
Бабушек я не обижаю. А о наших страдальцах, пожалуй, следует высказаться.
Снова обстрел…
Ну, вот, кончилась моя служба, по крайней мере, пока. Дверь подъезда на засов закрывать не будем.
Соседке, что вернулась, не позавидуешь. В квартире выбиты все стекла, плюс случился немалый потоп, и все залило.
Вечер тихий, вроде ничего не грохочет.
Передали отзыв на мои записи — прямиком с фронта, причем от человека не случайного, тот у меня учился чуть ли ни четверть века назад. Такие люди со мной согласны, поэтому над мнением политкорректных европейских и прочих коротышек могу лишь посмеяться. Пусть лучше от обезьяньей оспы прячутся. Интересно, что это с бедными обезьянками делали, что заразились? Впрочем, ничему не удивлюсь, у них там всё возможно. За такие свободы и борются политкорректные.
Итак, с мнением воющих от злости европейцев и прочих русскоязычных разобрались. Но есть еще наши герои-беженцы.
Ух, как они обижаются. Какие ритуальные пляски утраивают. Они же герои, почти что мученики, а я о них такое пишу.
Надо ли повторять уже неоднократно сказанное?
23 мая
(день 89)
Снова обстрелы. Вчера — пожары в Киевском районе, сегодня грохотало с самого утра, хотя и на пределе слышимости.
С утра же по подъезду бродят сантехники с явным желанием что-нибудь починить. Пока без результата.
А между тем в очередной раз затронутая тема становится все более актуальной. Наши герои-беженцы оживились. Зе был вынужден ответить на «петицию» по поводу пропуска мужиков призывного возраста за границу. Ответил очень резко, что совершенно правильно. Но ведь не унимаются!
Итак, героические беженцы крайне недовольны тем, что я пишу. Я не оценил их страдания! Я обидел их бабушку! Я недооценил их вклад в борьбу с оккупантами!
Имею ли я в виду конкретных людей? В том числе и их. Где же они борются с оккупантами? В Германии. В Турции (где проректор детей убил). В Венгрии. И во Львове. Да, страну можно защищать по-всякому — и в окопах под Изюмом, и в львовских кофейнях. Я писал об этих героях-мучениках неоднократно, надо ли чего-нибудь добавлять?
Ведь страдают!
Новости, новости…
В Харькове пустили трамваи, несколько уже успели устроить «дрифт».
Завтра обещают пустить метро, опубликовали расписание. Но обитатели глубин не хотят уходить. Вероятно, уже мутировали в морлоков.
Во дворе стало заметно больше машин, почти как в прежние времена.
Удалось доставить кое-какие лекарства в оккупированный Херсон. Волонтеры — мужественные люди.
Мой знакомый, получивший контузию, в госпитале в Умани. Уже разговаривает, но со зрением и слухом плохо. Проблема в том, что он там совершенно один.
Узнал о своем давнем знакомом Сергее Г. Он владелец небольшого издательства. Не уехал, но семью отправил. Работает, чего-то печатает. Не струсил же! А ему годков если и меньше, чем мне, то ненамного.
Друзья зовут завтра кататься на метро. Куда бы я поехал? Ну, по аптекам, потом поискал бы все-таки работающую шашлычную… Мечты, мечты. Нет их в Харькове пока, работающих. Это в Европе жрут в три горла, икают, снова жрут.
А между тем несчастные страдающие беженцы продолжают на меня жаловаться. Они же Ташкент, в смысле Ужгород, защищают, крови своей не щадя! Особенно те, кто с трудом волочет на могучих плечах собственное величие. Как я посмел!
В чате дома и в районном чате обсуждается всякое, однако чуть ли не наиболее популярная тема — «гуманитарка». Хотят всего и побольше, некоторые не прочь всю жизнь существовать на дармовщину. Еще одно из последствий войны.
Так вот, в продолжение и завершение темы об обидах наших многострадальных беженцев. Они могут танцевать любые танцы, но очевидно что:
— Огромное количество крепких мужчин призывного возраста бесславно бежало подальше от фронта. Часть из них, несмотря на запреты, оказалось даже за кордоном (проректора не забыли?). Если обстоятельства заставляли, почему они не вернулись? А ведь обратно поспешили очень немногие, остальные обороняют Ужгород — или просятся за границу.
— Сама эвакуация проходила даже не в спешке, а в панике, бездарно и бесславно, и здесь тоже пример показывали те самые крепкие нестарые мужчины, чему примеров — море. Следствием стали не столь уж малочисленные жертвы, в том числе страдали и дети, которых якобы спасали. Этих бегунов на длинные дистанции я не уважаю, и уважать никогда не стану.