Действия «Острова сокровищ» происходит в 1755 году, иначе никак не выходит. Точинов со своими построения совершенно не прав. Все странности повести (не романа же!) связано с тем, что Стивенсон не вникал сколь либо глубоко в предмет. Заглянул в «Историю пиратства» — и хватит. И в морском деле разбирался слабо. Отсюда и чепуха насчет выборов штурмана.
Вечер был тихим, каким-то мягким. Закат очень красив. Замечательное время года, ни жары, ни холода.
Был в магазине и вспомнил вбитые в гены опасения. Если война, сразу все исчезнет, надо закупать соль, спички и керосин. Оправдалось лишь частично, и то в период осады — и потом, когда ненадолго исчезла соль.
Во вторую мировую с продуктами было плохо — в Европе. В СССР понятно почему, там всегда было плохо. В Германии из-за слабости экономики (карточки с 1936 года) и блокады. В Британии из-за подлодок Деница, во Франции из-за оккупации.
Времена все-таки сейчас иные.
Прошел слух о смерти Кадырова. Сдох или нет, ничего не изменится — даже в Чечне. По крайней мере, в ближней перспективе.
18 СЕНТЯБРЯ (572 ДЕНЬ)
Маленький черненький вновь дышит в ухо.
— Пиши про…
Дую налево. Улетел? Улетел.
Так вот, еще про Александра Дюма. Много ли он напутал при работе над «Тремя мушкетерами»? Именно напутал, а не сознательно изменил, как возраст своих героев, что требовалось для сюжета?
Материал для романа готовил Огюст Маке, человек добросовестный. Тем не менее, одна ошибка на поверхности — география Парижа времен Ришелье. Одну и ту же улицу он принял за две — и дал два названия, существовавшие в разные времена. Это действительно недоработка. В «Дезертире» я пользовался картой нужного времени, так что по крайней мере с улицами все в порядке.
А кроме географии? На первый взгляд ничего особого серьезного. Тревиль действительно старше «оригинала», однако точный возраст его не указан. Бэкингем явно идеализирован, но это уже авторский выбор. В общем, в целом вполне на уровне.
Стивенсон… Увы, там, в «Острове сокровищ», сказка. Зато нравится! Правда, нравится детям, взрослые же помнят не книгу, а старый советский мультфильм. Или фильм с Федей Стуковым. А в книге все не так, все не того времени, калибра и даже с неправильным именем.
О чем говорят эти примеры? Дюма, конечно, прав. Стивенсон же в более позднее время больше такого не допускал. Правда, «Черная стрела»…. Но это про любовь.
Снова обстрелы, но в основном били по области — ближе к линии фронта. В новостях перечисляются старинные здания, в том числе двухвековой давности, разрушенные практически полностью.
Журналисты продолжают обсуждать ситуацию с Кадыровым, хотя до сих пор неясно, что именно с ним приключилось.
Утро солнечное, тихое. Пока во всяком случае.
Уникальная осень была, если память не изменяет, в 2011 году. Очень теплая, без дождей, и воздух казался каким-то особо чистым и прозрачным. Тянулась чуть ли не до конца октября.
Сейчас, конечно, такого не будет. Но все-таки тепло, хотя солнце то и дело скрывается за тучами.
Блокпост у перекрестка никак не уберут. И пусть, не помешает. Правда противотанковые ежи уже увезли. Ничего, после войны постепенно все устаканится.
Чего-то вспомнились первые дни, паника, массовое бегство. Потом кто-то оправдывался. Мол, ему родственники в трубку орали: беги! беги! Побежал…
В нашей семье кошек не любили, причем все. Мы — собачники, собаки у нас всегда были. Никто кошек не обижал, в том числе и я, но — сторонились.
Война сблизила. выходишь, оглядываешься…
— Кисс! Кисс!
— Миу-у-у!
И хвосты вверх.
Кормишь.
Солнце зашло, потемнело — и сразу ударил холод. В сумраке желтые огни фар — словно глаза чудовищ. Только вдали, у горизонта неяркая бело-розовая полоса.
Вот и ночь.
Переоценен ли Михаил Булгаков?
Как мастер пера, без сомнения. Он хороший новелист, но очень средний драматург и никакой романист. Три романа, и ни один не сумел закончить!
Но вместе с тем, Булгаков как мало кто умел попадать в точку. Платонов, о котором так кричали в Перестройку — разве о нем сейчас спорят? «Чевенгур» неплох по замыслу, но не по исполнению. А Булгаков как миниум дважды достучался до самых печенок — «Собачье сердце» и «Мастер и Маргарита». Более того, если роман о Мастере все более уходит в прошлое — сейчас уже нет той «застойной» интеллигенции, которая хотела странного — то «Собачье сердце», можно сказать, бьется в нашей груди. Причем трудно сказать, кто партии и стране более ценен — Шариков, Швондер или профессор Преображенский?