Подобные фальшивки поступили в посольство в Белграде и от двойного агента Владимира Васича, на самом деле называвшегося Младеном Сергианом и представившегося вымышленным именем. Они являли собой протоколы организации «Словенски юг», которые историк доктор Генрих Фридъюнг использовал в своей публикации в венской газете «Новая свободная пресса» в марте 1909 года. Данная публикация плохо отразилась на репутации сербско-хорватской коалиции депутатов ландтага Аграма, ведь согласно опубликованным данным четверо из них были якобы подкуплены сербским дипломатом Спалайковичем[46]. Венская ежедневная газета «Райхспост» назвала фамилии всех четверых депутатов — Супило, Лукинич, Светозар Прибицевич и Потоцняк. Вместе с остальными членами сербско-хорватской коалиции, насчитывавшей пятьдесят два депутата, они подали иск об оскорблении чести против доктора Фридъюнга. Но еще до рассмотрения этого иска венским судом присяжных заседателей депутат рейхсрата[47] Масарик[48] решил выступить в нижней палате парламента с заявлением о том, что до этого времени никакой великосербской пропаганды, поддерживаемой сербской династией, не существовало. Когда в конце года на завершающей части судебного процесса Владимир Васич своего слова не сдержал и на него в качестве свидетеля не явился, то фальсификация как минимум большей части предъявленных протоколов была окончательно установлена. После этого Васич переменил тактику и заверил Масарика в том, что фальшивки изготовил не кто иной, как сам посол в Белграде граф Форгач. Обрадовавшись возможности излить свой гнев на министра иностранных дел графа фон Эренталя, Масарик использовал заседания рейхсрата для своей яростной речи.
Оккупационный кризис не только не разрешился к окончательному удовлетворению участвовавших в нем сторон, но и привел к возникновению новых сложностей. Об этом свидетельствовала резко возросшая разведывательная активность всех участвовавших в нем государств, чья скрытая деятельность, конечно, обнаруживалась только в ходе операций по противодействию шпионажу. Даже в Черногории стала наблюдаться шпиономания, проявившаяся, в частности, в том, что черногорцы арестовали полковника барона Хоенбюхеля во время пограничного инспектирования и насильно увезли проводившего рекогносцировку обер-лейтенанта Малана Ульманского в город Никшич.
В Австро-Венгрии заметно возросло число лиц, обвинявшихся в шпионаже, — с шестидесяти в 1908 году до ста пятидесяти в последовавшие годы. Причем было абсолютно ясно, что пойманными оказывались далеко не все шпионы. При этом центром сербской шпионской и политической подрывной деятельности являлось генеральное консульство Сербии в Будапеште. Поэтому создание при находившемся там штабе четвертого корпуса нового разведывательного пункта под руководством гауптмана Коломана Харвата заметно способствовало усилению контрразведывательной работы и послужило по просьбе венгров связующим звеном с венгерскими властями, сильно отстававшими до того времени от австрийцев в вопросах борьбы со шпионажем.
Другой шпионский центр, работавший против нас, располагался под крылом русского консула Пустошкина в Лемберге. И так продолжалось до тех пор, пока нам не удалось сильно скомпрометировать его и заставить покинуть свой пост из-за громкого скандала в связи с поимкой шпиона Мончаловского. Однако по всему чувствовалось, что имелись и другие центры шпионажа, в том числе и руководимые некоторыми военными атташе. Но обычно охотно идущая навстречу нашим пожеланиям венская полиция, опасаясь столь нежелательных для нее «последствий», организовать за ними наблюдение отказалась.
Некоторые досадные явления вызвал и аннексионный кризис. Газеты никак не хотели прислушаться к предостережению о том, что в столь неспокойное время не стоит своими публикациями оказывать противнику безвозмездные услуги в проведении разведки. Поэтому пришлось издать соответствующий строжайший закон, и за период с ноября 1908 по март 1909 года арест был наложен на примерно двести газет. Большинство из них являлись чешскими, но и немецких оказалось предостаточно. В этом вопросе особенно неприятно удивила газета «Цайт», по сути снабдившая сербов нашими «оперативными планами».
46
Спалайкович Мирослав Иванович (1869–1951) – сербский дипломат, политик. В 1913–1919 гг. являлся посланником Сербии в России. Именно он убедил министра иностранных дел России С.Д. Сазонова предоставить в июле 1914 г. гарантии Сербии после австрийского ультиматума. Отклонение ультиматума Сербией впоследствии стало поводом для начала Первой мировой войны.
47
Рейхсрат, или государственный совет, – двухпалатный законодательный орган, парламент «австрийской» части Австро-Венгерской монархии, действовавший в период с 1867 по 1918 г. Рейхсрат состоял из двух палат – верхней (палаты господ) и нижней (палаты депутатов).
48
Масарик Томаш Гарриг (1850–1937) – депутат парламента австрийских земель (рейхсрата) в 1891–1893 и 1907–1914 гг. C 1915 г. участвовал в подпольной организации «Мафие» – Движении за независимость Чехословакии. При этом Масарик находился в тесной связи с британским истеблишментом, а заодно и разведкой. В 1917 г. приехал в Россию, где участвовал в создании Чехословацкого корпуса, а после падения Австро-Венгерской империи был заочно (находился в США) избран первым президентом Чехословацкой республики, после чего через месяц вернулся в страну.