Быков Дмитрий
Военный переворот (книга стихов)
Дмитрий БЫКОВ
ВОЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ
(книга стихов)
ЧЕРНАЯ РЕЧКА
ЧЕРНАЯ РЕЧКА
(маленькая поэма)
1.
Этот проспект, как любая быль,
Теперь вызывает боль.
Здесь жил когда-то Миша Король,
Уехавший в Израиль.
Не знаю, легко ли ему вдали
От глины родных полей:
Ведь только в изгнании короли
Похожи на королей.
Мой милый! В эпоху вселенских драк
В отечественной тюрьме
Осталось мало высоких благ,
Не выпачканных в дерьме.
На крыше гостиницы, чей фасад
Развернут к мерзлой Неве,
Из букв, составляющих "Ленинград",
Горят последние две.
И новый татарин вострит топор
В преддверье новых Каял,
И даже смешно, что Гостиный Двор
Стоит себе, как стоял.
В Москве пурга, в Петербурге тьма,
В Прибалтике произвол, )1
И если я не схожу с ума,
То, значит, уже сошел.
- - ----------
1) Писано в январе 1991 года. Читатель, взыскующий актуальности, волен трансформировать эту строку: "В Абхазии произвол", "В Ичкерии произвол", "В Америке произвол": Автор думает, что где-нибудь произвол будет обязательно.
2.
Я жил нелепо, суетно, зло.
Я вечно был не у дел.
Если мне когда и везло,
То меньше, чем я хотел.
Если мне, на беду мою,
Выпадет умереть
Я обнаружу даже в раю
Место, где погореть.
Частные выходы - блеф, запой
Я не беру в расчет.
Жизнь моя медленною, слепой,
Черной речкой течет.
Твердая почва надежных правд
Не по мою стопу.
Я, как некий аэронавт,
Выброшен в пустоту.
Покуда не исказил покой
Черт моего лица,
Боюсь, уже ни с одной рекой
Не слиться мне до конца.
Какое на небе не горит
Солнце или салют,
Меня, похоже, не растворит
Ни один абсолют.
Можно снять с меня первый слой,
Можно содрать шестой.
Под первым слоем я буду злой,
А под шестым - пустой.
Я бы, пожалуй, и сам не прочь
Слиться, сыграть слугу,
Я бы и рад без тебя не мочь,
Но, кажется, не могу.
3.
Теперь, когда, скорее всего,
Господь уже не пошлет
Рыжеволосое существо,
Заглядывающее в рот
Мне, читающему стихи,
Которые напишу,
И отпускающее грехи,
Прежде чем согрешу,
Хотя я буду верен как пес,
Лопни мои глаза;
Курносое столь, сколь я горбонос,
И гибкое, как лоза;
Когда уже ясно, что век живи,
В любую дудку свисти
Запас невостребованной любви
Будет во мне расти,
Сначала нежить, а после жечь,
Пока не выбродит весь
В перекись нежности - нежить. Желчь,
Похоть, кислую спесь;
Теперь, когда я не жду щедрот,
И будь я стократ речист
Если мне кто и заглянет в рот,
То разве только дантист;
Когда затея исправить свет,
Начавши с одной шестой,
И даже идея оставить след
Кажется мне пустой,
Когда я со сцены, ценя уют,
Переместился в зал,
А все, чего мне здесь не дают,
Я бы и сам не взял,
Когда прибита былая прыть,
Как пыль плетями дождя,
Вопрос заключается в том, чтоб жить,
Из этого исходя.
Из колодцев ушла вода,
И помутнел кристалл,
И счастье кончалось, когда
Я ждать его перестал.
Я сделал несколько добрых дел,
Не стоивших мне труда,
И преждевременно догорел,
Как и моя звезда.
Теперь меня легко укротить,
Вычислить, втиснуть в ряд,
И если мне дадут докоптить
Небо - я буду рад.
Мне остается, забыв мольбы,
Гнев, отчаянье, страсть,
В Черное море общей судьбы
Черною речкой впасть.
4.
Мы оставаться обречены
Здесь, у этой черты,
Без доказательств чужой вины
И собственной правоты.
Наш век за нами недоглядел,
Вертя свое колесо.
Мы принимаем любой удел.
Мы заслужили все.
Любезный друг! Если кто поэт,
То вот ему весь расклад:
Он пишет времени на просвет,
Отечеству на прогляд.
И если вовремя он почит,
То будет ему почет,
А рукопись, данную на почит,
Отечественно просечет.
Но если укажет наоборот
Расположенье звезд,
То все, что он пишет ночь напролет,
Он пишет коту под хвост.
Ленинград,
Черная речка - проспект Морской славы.
1991
СТАРЫЕ СТИХИ
ЗАСТОЛЬНАЯ ПРОПИСЬ
Играют на улице дети,
которые рады весне,
И мы существуем на свете,
а кстати, могли бы и не.
Возносимся духом к высотам,
над грустью своей восстаем,
И ходим в кино по субботам,
и разные песни поем.
Забудем о мелкой обиде
по чьей-то случайной вине:
Планета летит по орбите,
а кстати, могла бы и не,
И ветры в окошко влетают,
и хочется жить веселей,
И первые листья латают
прорехи в ветвях тополей.
В подлунной, признаться по чести,
любая удача в цене,
Но мы тем не менее вместе,
а кстати, могли бы и не,
А вам, вероятно, известно не хуже,
чем мне самому,
Что это совсем неуместно
бродить по Москве одному.
Конечно, любого хватало,
Поныне нам снится во сне,
Как крепко нам с вами влетало,
а кстати, могло бы и не,
Могли бы на нас не сердиться,
могли бы и нас не сердить,
И попросту с нами водиться
щадить и не слишком вредить.
А все-таки - выпьем за вечер,
родной, городской, на Тверской,
Который, по счастью, не вечен,
поскольку настанет другой,
За первые майские грозы
в сверкании капель и глаз,
За наши небывшие слезы!
За зло, миновавшее нас!
За листья! За крик воробьиный!
За круговращенье планет!
За этот вишневый, рябинный,
каштанный, сиреневый цвет,
Прощания и возвращенья,
холодную воду и хлеб,
За вечное коловращенье
таинственных наших судеб!
Не стойте же, как истуканы!
Утопим печали в вине,
Которое льется в стаканы,
а кстати, могло бы и не.
ПЕСЕНКА ОЖИДАНИЯ
Сначала дом, потом дорога.
Обнимет друг, и враг простит.
Как подведение итога,
Снежинка первая слетит.
Сперва пруды, а после взгляды
Начнут подергиваться льдом,
Но перепады, перепады
Давайте с вами переждем.
Сначала яблоки поспели
И выше стали небеса,
А после у реки запели
Неведомые голоса.
Сперва дыхание прохлады,
Потом скамейки под дождем,
Но листопады, листопады
Давайте с вами переждем.
Сначала жар, а после холод,
Сперва хула, потом почет,
Сначала стар, а после молод,
А иногда наоборот.
И дни беды, и дни отрады
Своим проходят чередом,
Но перепады, перепады
Давайте с вами переждем.
Сначала - первая примета
Светлее станет синева,
Потом закружится планета
А вслед за нею - голова.
Айда меж трех знакомых сосен
Бродить без цели допоздна!
Сперва зима, а после осень,
А там, глядишь, придет весна.
1985
* * *
...И если даже - я допускаю
Отправить меня на Северный полюс,
И не одного, а с целым гаремом,
И не в палатку, а во дворец;
И если даже - ну, предположим
Отправить тебя на самый экватор,
Но в окружении принцев крови,
Неотразимых, как сто чертей;
И если даже - вполне возможно
Я буду в гареме пить "Ркацители",
А ты в окружении принцев крови
Шампанским брызгать на ананас;
И если даже - я допускаю,
И если даже - ну, предположим,