17 декабря 1837 года вечером в Зимнем дворце начался пожар. Причиной послужил огонь, вырвавшийся из отдушины дымовой трубы. Труба эта проходила внутри здания вблизи деревянной перегородки. По ней огонь добрался до стропил, связанных с потолочной системой, захватил большое пространство и начал стремительно распространяться по дворцу. Императору доложили о пожаре, когда он находился в театре. Николай Павлович немедленно прибыл в Зимний и первым делом распорядился вывезти детей в Аничков дворец. Вместе с министром Двора князем П.М. Волконским, поражая спутника своей смелостью, государь прошел по горящим и задымленным залам, над которыми уже горели карнизы и чердаки, грозя обвалом потолочных балок. Дойдя до залов, не тронутых огнем, он приказал полкам Л.-гв. Преображенскому и Павловскому и командам Гоф-интендантского ведомства выносить мебель и прочие вещи, и складывать на Дворцовой площади. Солдаты с большим энтузиазмом бросались в огонь и спасали царское добро. На помощь преображенцам и павловцам, которые были расквартированы ближе всего к дворцу и потому успели на пожар первыми, подходили другие гвардейские полки и присоединялись к работам. На площади им помогал сбежавшийся народ.
Все богатства, огромное количество утвари, бесценные картины и скульптуры, запасы серебра из дворцовых кладовых складывались у Александровской колонны. Император в первую очередь убедился, что спасены вещи императрицы, и сам отыскал ее любимую картину. Массы всевозможных предметов из дворца лежали как попало на снегу, в суете перетаскивались с места на место, их носили и складывали случайные люди. Затем все спасенное из горящего дворца имущество было помещено в Адмиралтейство, Главный штаб и Экзерциргауз, а архивы исторических документов из 69 шкафов унесены с площади в специально нанятый для их хранения частный дом.
Пожар в Зимнем дворце. Худ. В.С. Вольф. Кон. 1830-х гг.
При этом поражает, что ни одна, даже самая ничтожная вещица не была потеряна или сломана. Никому из народа не пришла в голову кощунственная мысль украсть что-либо. Пропал только один серебряный кофейник, но никто не захотел его купить, и вскоре вор был схвачен. Еще два предмета пролежали на площади до весны, а когда растаял снег, были найдены, и возвращены царской семье.
В огне погибли только часть мебели и предметы, вделанные в стены. В одном из залов император увидел целую толпу гвардейских егерей, которые пытались оторвать от стены огромное зеркало, хотя вокруг них уже все пылало. Несколько раз государь приказывал солдатам отступить, но им хотелось непременно спасти царскую вещь. Тогда Николай Павлович бросил в зеркало свой бинокль, от которого оно разбилось вдребезги. При этом он сказал гвардейцам: «Вы видите, ребята, что ваша жизнь для меня дороже зеркала, и прошу тотчас же расходиться». C солдатами других полков, которые, не щадя жизни, всеми силами стремились на деле доказать свою любовь и преданность государю, случались на пожаре такие же трогательные сцены.
Надеясь спасти часть дворца, где находились покои императрицы, Николай I приказал графу В.Ф. Адлербергу с батальоном Л.-гв. Семеновского полка подняться на чердак и на крышу, чтобы разрубить стропила и возвести кирпичную стену для препятствия огню. Но поскольку крышу солдаты обнаружили охваченной огнем, государь отменил свое приказание, чтобы уберечь людей. Тогда все усилия были направлены на спасение эрмитажных зданий. Всю ночь в этом принимал деятельное участие и великий князь Михаил Павлович.
Одновременно с пожаром в Зимнем дворце загорелись бедные лачуги в Галерной гавани на Васильевском острове. Зарево было замечено из дворца. Опасаясь за жителей, которые могут потерять последнее имущество, когда все силы брошены на дворец, император немедленно отправил наследника на этот новый пожар, а генерала Бенкендорфа встретить по дороге Л.-гв. Финляндский полк и передать приказание двигаться в гавань. Не имея ни единой пожарной трубы, никаких инструментов, финляндцы моментально ликвидировали пожар в гавани, растащив по бревнам все горевшее; затем, прибыв к Зимнему дворцу, работали наравне со всеми полками.
Император Николай I. Худ. В.А. Голике. 1843 г.
Непрерывным поливанием воды на стены огонь был остановлен, и эрмитажные здания были спасены. Зимний дворец догорал еще три дня. Сразу после этого множество людей всех сословий захотели принести свои деньги на восстановление императорской резиденции. Например, граф Браницкий просил позволения пожертвовать миллион рублей, а какой-то мещанин хотел отдать все свои накопления в количестве 1500 рублей. Депутаты от купцов Петербурга и Москвы лично просили государя позволить им отстроить дворец за счет купечества. Просьбы внести пожертвования доходили до Николая I отовсюду, и он вынужден был отдать указ, в котором сердечно благодарил подданных за горячее участие и отказывался от помощи: «Сии приношения не будут нужны; мы не принимаем их; но чувства, к ним побуждающие, чувства верноподданнической привязанности к нам и престолу, всегда при всяком более или менее важном событии обнаруживающиеся с новою силою, глубоко трогают наше сердце».[49]