К сожалению, весьма необременительные обязанности генерал-адмирала и шефа Кирасирского полка, а также переписка с П. И. Паниным и Н. В. Репниным – это было практически все, чем мог заняться молодой наследник, ибо Екатерина, как известно, старалась как можно реже допускать Павла к государственным делам 75. И на неоднократные просьбы отправить его волонтером на Русско-турецкую войну отвечала отказом, ссылаясь на весьма зыбкие причины 76.
«Можно предположить, что действительная причина отказа вызвана стремлением Императрицы не допустить усиления авторитета сына, ибо военная служба и участие в походе предоставляли ему наиболее удачный шанс отличиться.
Екатерина II
Во-вторых, по-видимому, она опасалась распространения в армии „прусской заразы“», – отмечал А. В. Скоробогатов 77.
М. М. Сафонов в своей книге «Завещание Екатерины II» 78 вполне убедительно, на наш взгляд, доказал, что завещания Императрицы, в котором она намеревалась лишить сына престола, не существовало. Но при жизни Екатерина никоим образом не желала делить власть со своим наследником. «Екатерина II позволяла ему лишь пассивно смотреть на ее действия, ни в коем случае не допуская активного участия, по-видимому, опасаясь возможности ограничения своей власти», – пишет А. В. Скоробогатов 79.
Между тем Павел Петрович жаждал деятельности, и прежде всего – на поприще военном 80. Видимо, одной из форм такой деятельности Цесаревич, в силу сложившихся обстоятельств, мог считать командование хотя бы небольшим отрядом войск, подчиненных непосредственно ему, в котором он мог бы опробовать те принципы обучения и воспитания, каковые считал для себя наиболее передовыми.
Большинство исследователей сходятся во мнении, что одним из важнейших факторов, способствовавших укреплению в Павле желания создать в России под своим началом отряд войск, обмундированных и выученных по прусскому образцу, стала поездка в Берлин летом 1776 г. по случаю сватовства к Софии-Доротее Вюртембергской 81. Фридрих Великий постарался показать свою армию во всем блеске, тем более что в свите Цесаревича находился Генерал-Фельдмаршал Петр Александрович Румянцев-Задунайский (1725–1796), победа которого над турками при Кагуле произвела на короля неизгладимое впечатление. На маневрах, устроенных в окрестностях Потсдама по случаю приезда высоких гостей, Фридрих разыграл Кагульское сражение, лично командуя «русской» стороной, а по окончании маневров возложил на Румянцева орден Черного Орла 82. Но со времени берлинских маневров прошло шесть лет, прежде чем Павлу Петровичу удалось создать свое маленькое войско 83.
Здесь необходимо отметить еще один факт. Создавая подчиненный только ему и им воспитанный военный отряд, Павел подражал Петру Великому, перед которым преклонялся 84. Судя по воспоминаниям современников, Цесаревич открыто сравнивал впоследствии свои Гатчинские войска с «потешными» полками Петра, а своих офицеров – с его сподвижниками 85. В связи с этим Н. А. Саблуков даже писал, что каждый отряд Гатчинских войск (батальон или эскадрон) «изображал полк Императорской Гвардии» 86. Это утверждение ошибочно, но оно отражает взгляд современников на Гатчинские войска не только как на затею собственно Павла, но как на явление, аналогичное тому, что имело место при Петре. Военные историки О. Г. Леонов и И. Э. Ульянов вполне справедливо отметили традиционность создания наследниками российского престола собственных «потешных» войск, «противопоставляемых существующей армии государства» 87. Едва ли Гатчинские войска смогли бы сыграть ту роль, какую сыграли петровские «потешные» в борьбе Петра с Царевной Софьей, но факт следования традиции в данном случае несомненен.
Исходя из вышеизложенного, можно прийти к выводу, что для создания Гатчинских войск у Павла Петровича имелся целый ряд серьезных причин, главная из которых, на наш взгляд, – нежелание Екатерины допускать сына к серьезным государственным и военным делам, ее отказ отпустить его на Русско-турецкую войну. Ведь даже присутствие на театре военных действий в качестве простого волонтера многое дало бы Павлу Петровичу – там он смог бы увидеть армию в деле, общаться с лучшими полководцами России и перенимать от них боевой опыт, тем более что он находился в самых дружеских отношениях с П. И. Паниным, Н. В. Репниным, П. А. Румянцевым. Кратковременное же участие в походе 1788 г. в Русско-шведскую войну 1788–1790 гг. не могло дать Павлу ясного представления о том, что по-настоящему необходимо и ценно для воспитания и обучения войск 88 И в результате Павел так навсегда и остался очарован «однообразной красивостью» маневров в окрестностях Потсдама, оставшихся для него эталоном боевой и строевой подготовки войск.
Таким образом, Цесаревичу, жаждавшему подвигов и деятельности, но волею матери оказавшемуся не у дел, возможность хотя бы частично реализовать на практике свои военные замыслы виделась только в создании специального отряда войск. Этот отряд, вошедший в историю под названием Гатчинских войск, был создан Павлом в 1783 г. по возвращении из заграничного путешествия.