– М-да… Как все же пали нравы в бель Франс!
Осуждающе пошевелив ухоженными усами, Духовский вдруг вспомнил причину своего появления и резко просиял:
– Александр Яковлевич, свершилось!..
Расправив основательно смятую бумажку сверхсрочного послания, глава Приамурья принял торжественную позу и почти по слогам продекламировал потрясающую новость – о том, что проект строительства Амурской железной дороги получил высочайшее одобрение! Более того, уже в этом году начнутся трассировка и изыскательские работы силами главного подрядчика… На этом месте губернатор внезапно прервался, упершись вопросительным взглядом в надворного советника Агренева:
– Князь. Думаю, я не ошибусь, предположив?..
– Да-да, Дальневосточная компания вашего покорного слуги.
Вздохнув, Сергей Михайлович выдал короткое, но глубоко прочувствованное:
– Превосходно!!!
Бережно сложив клочок бумаги, Духовский убрал его в карман и тут же, не сходя с места, назначил на понедельник совещание касательно подготовки к строительству. Затем пригласил к себе на субботний торжественный обед по этому же поводу – ну и на всякий случай зарезервировал воскресенье. Мало ли?.. Стрельнув взглядом на гостевой столик, с коего бесследно исчезли бокалы и бутылки, его превосходительство наконец-то покинул кабинет.
«Теперь второго спровадить, и свободен».
– Николай Иванович, вы меня не выручите?
Гродеков с тщательно скрываемым недоумением принял от коллеги прямоугольную коробку с тутовым бренди.
– Господин Шустов очень ждет моего мнения касательно новинки – а я, признаться, не любитель столь крепких напитков. Вы не могли бы провести, хм, исследования по этой части?
– Меня, конечно, не затруднит, но как же?..
– О, не беспокойтесь, я самым наглым образом выдам ваше мнение за свое.
Фыркнув от сдерживаемого смеха, пятидесятитрехлетний «эксперт» молча обернул французской газетой картонный футляр с азербайджанской экзотикой и последовал примеру начальника. В смысле, освободил кабинет. Проводив его взглядом и сверившись с наручным хронометром, Александр сделал короткий звонок в контору Дальневосточной компании, по странному совпадению расположенную аккурат напротив штаб-квартиры Приамурского генерал-губернаторства. Затем дождался курьера, успешно сбагрив ему чертову дюжину укладок – содержимое которых будет должным образом отсортировано, проверено и обработано как раз к понедельнику. Маленькие бонусы его нынешнего положения…
– Ах да!
Вспомнив о небольшой, но все же достаточно важной мелочи, князь вернулся обратно. Позвенел немного связкой ключей, открывая шкаф, затем запустил руку под стол и вытянул наружу вороненый «Гром» (ага, тот самый, который «Греве, особой мощности»). Будучи подвешен на проволочных креплениях, сей агрегат смотрел девятимиллиметровым «глазком» аккурат на входную дверь – а если самую малость довернуть, то и на стулья для посетителей. Аккуратно уложив увесистый «дырокол» на среднюю полку несгораемого шкафа для бумаг, надворный советник захлопнул скрипнувшую сталью дверку и освидетельствовал мимоходом уличный термометр, столбик которого поднялся до десяти градусов (минус десяти, разумеется) – что для марта месяца в Хабаровске было очень даже мягкой и теплой погодой.
«Эх, сейчас бы в Геленджик, позагорать да всласть поплавать в теплом море!..»
Уже отступая от окна, Александр обратил внимание на дворника, размахивающего длинным сучковатым дрыном в попытке сбить с крыши как можно больше молодых сосулек. Глянул на свинцовые тучи, гонимые по небу сильным ветром, еще раз поглядел на красноносого «рыцаря» совка и метелки и задумчиво произнес:
– М-да. Весна идет, весне мы рады…
За окном кареты неспешно сменялись улицы Москвы, но сидящий внутри экипажа великий князь Сергей Александрович к видам города был равнодушен – да и вообще последнее время находился в рассеянно-недовольном настроении. А ведь май в году одна тысяча восемьсот девяносто шестом выдался удивительно хорош: солнечный, совсем не жаркий и лишь чуть-чуть дождливый, наполненный свежестью ветра и сладким привкусом расцветающих яблонь. И хотя мужчинам вроде как не к лицу любить цветы, но московский генерал-губернатор все же позволял себе маленькую слабость ценить хорошие ароматы… Впрочем, как и любой человек, имеющий несомненный художественный вкус, и тягу к прекрасному. Живопись, балет, драгоценные камни (в особенности последние) – отлично разбираясь во всем этом, Сергей уже давно имел репутацию утонченного эстета и покровителя изящных искусств.