Солнце уже клонилось к вечеру, а обещанный от военкомата автобус с телом покойного все еще не прибыл. Ларин, приехавший в деревню вместе с Лорой под видом покупателей одного из пустующих домов, уже прошелся по улице, осмотрел несколько изб. Стоили те недорого, по московским меркам, сущие копейки, и если бы Андрей в самом деле являлся любителем рыбалки, то сделал бы хорошее приобретение. Однако цели у него были совсем другие.
Стало понятно, что похороны сегодня не состоятся, хоть местные мужики уже с самого утра и выкопали могилу. После захода солнца хоронить не принято. Да и приехавший из райцентра священник уже укатил домой, пообещав приехать завтра с утра. Вот Андрей и договорился с соседями заночевать со своей напарницей в одном из пустующих домов, а пока ходил с Лорой по деревне, присматриваясь к тем, кто приехал на похороны.
Мужчины, поняв, что сегодня уже «ничего не будет», понемногу выпивали, женщины готовились к завтрашним поминкам и тоже приняли по рюмашке. Чувствовалось, что никто из смерти Николая Медведкина большой трагедии не делает, люди слабо его помнили, в последний раз видели давно. Из всех приехавших на похороны выделялся немолодой мужчина, явно офицерской флотской выправки, хоть и одет был в гражданское. Он не пил спиртного, держался особняком, по большей части сидел на бревнах перед домом сестры покойного.
Подходить к нему и заговаривать Ларин не спешил, тот вполне мог оказаться одним из тех, кому было выгодно представить смерть старпома как последствие кораблекрушения. Осторожно переговорив с одним из подвыпивших дальних родственников Медведкина, Лора выяснила, что этот мужчина — вроде давний приятель покойного, когда-то вместе проходили практику на флоте, потом переписывались, временами встречались. Зовут его Виктор Соболев, звание каплей, сейчас в отставке. Во всяком случае, он сам так отрекомендовался родственникам.
— Сказать можно все, что угодно, — справедливо ответил Лоре, узнав эту информацию, Ларин. — Надо будет для дела, я могу и советником римского папы назваться.
— А я римской мамой, — согласилась Лора.
Наконец на улице показался катафалк-микроавтобус. Гроб сопровождали двое флотских офицеров, явно не строевых, а «паркетных». Ларин близко не подходил, наблюдал за всем со стороны. Сопровождающие дали на подпись дочери покойного документы. И тут произошел неприятный инцидент.
— Почему он в цинковом гробу? — шагнув к катафалку, заявил каплей Соболев.
Один из флотских посмотрел на каплея, прищурившись.
— На него не стоит смотреть родственникам.
— Я требую открыть.
— Кто вы такой?
Оба флотских уже стояли плечо к плечу.
— Я его давний друг. И у меня есть подозрения насчет причин гибели Николая.
— Друг — юридически это никто, — прозвучало в ответ. — Такие вещи решают только родственники.
Сказав это, флотский тут же отошел к сестре и дочери, стал с ними шептаться. До острого слуха Ларина долетали обрывки разговора. Флотский напоминал о том, что со времени смерти прошло много времени, к тому же производилось вскрытие. Напоминал о том, что похороны проходят за счет Министерства обороны, а еще, от этого же ведомства, уже оказана материальная помощь. Потому и ответ ближайших родственников был однозначен. Мол, гроб вскрывать не стоит.
— Не по-христиански это, тревожить мертвого, — сказала сестра покойного, и все сельчане вместе с дочерью, практически не помнившей отца, с осуждением посмотрели на Соболева.
Каплей вроде смирился, больше ничего не требовал. После недолгого совещания решили поставить гроб с телом старпома не в доме, а в кладбищенской часовне, чтобы потом, с утра, когда приедет священник, сразу же отпеть его и предать земле рядом с могилами его отца и матери.
Один из флотских куда-то позвонил. Вскоре прибыл участковый полицейский, они пошептались, и только тогда катафалк вместе с флотскими покатил в направлении к железнодорожной станции.
— Ты посмотри, как этот лейтенантик-участковый старается делать вид, будто просто приехал на похороны. На самом деле его приставили смотреть за каплеем, чтобы чего не учудил. Все-таки мы не зря приехали, — сказала Лора. — Смотри, смотри. Вон, участковый пошел на кладбище часовню проверять.