Часовой не купился на наши петлицы и стоял на своем. Я пароля и отзыва не знал на сегодня, и поэтому пришлось ждать начкара, который уже через пару минут примчался кабанчиком. Узнав меня, он тем не менее отвел меня в сторону и с напряжением в голосе спросил:
— Товарищ командир у вас все в порядке?
— Все нормально лейтенант.
— Кто эти люди с вами, вы их лично знаете?
— Да лейтенант. Один из них командующий нашей 13-й армией, другой тоже большой начальник из самой Москвы. Если хочешь спроси у них документы! — добавил я в шутку…
— Сочту нужным — потребую! — На полном серьезе ответил лейтенант.
— А вот это правильно, так действовать и дальше, честное слово — молодец! А теперь проведи меня с командирами к танкам.
За начкаром мы прошли за неболшой холмик, где среди густого кустарника и деревьев было укрыто и замаскировано несколько машин. С них при нашем появлении сразу же начали снимать масксети и сначала они увидели мой ИС — 3. А увидев и Филатов, и Крейзер опешили. Широкий и приземистый, с острой клинообразной мордой, вытянутой каплевидной башней и здоровенным 122-х миллиметровым орудием.Уж насколько грозно выглядел КВ, но и он проигрывал по всем показателям этому ужасу на гусеницах. Рядом частично сняли маскировку со стоящей самоходки.
Приземистая с еще большим орудием, она тоже изрядно удивила моих гостей, а рядом уже был приоткрыт Т-44, очень похожий на «тридцатьчетверку», но с более зализанный и с большой башней, да и орудие его тоже было длинее чем Ф-32.
— Что это? — Филатов сделал широкий мах рукой, показывая на все три машины.
— Это и есть та самая экспериментальная техника, которую я должен любой ценой доставить в Кубинку.
— Сейчас товарищ Волков такая ситуация, что если мы немца не удержим тут, то может эта вся красота не успеет дойти до фронта в серьезных количествах. А единичные экземпляры войну не выиграют, хребет не переломят…
— Представляю, что будет, когда она массово пойдет в войска. — восхищенно произнес Крейзер.
— Капут немцам будет, будут драпать так, что только пятки засверкают. — убежденно ответил я.
Глава 5
Генерал-лейтенант уехал в уже наступивших мягких летних сумерках. Никаких нештатных ситуаций пока не было.
— Яков Григорич… — начал я, потирая руки с самым заговорщицким видом.
— Еще более «за», чем вы…
— Вот это я понимаю, сразу видно наш человек!
— Вы из наших? — С самым серьезным видом спросил Крейзер.
— Как было сказано, еврей — это призвание и воспитание…
— Интересная трактовка, и лично для меня очень приятная, а что есть продолжение?
— Всего не помню, но цыган — это профессия, француз — это не национальность а образ жизни, хохол это диагноз…
— А русский?
— А русский — это судьба…
— Давайте не будем о грустном, что вы говорили «за посидеть»?
И тут я решил что пора немного постебаться:
— Вот, сразу видно характе΄ную че΄ту ΄усского человека! Где б он не находился, в какую б ды΄у судьба его не засунула, но только дай ему повод, и он с΄азу же начнет «отмечать», и вовсе не важно «что», главное, чтоб повод появился! П΄осто натура такая… «хлебосольная»…
Пока мы шутили, нам накрыли скромный стол, но на нем присутствовала бутылка «Камю», датская ветчина, сардины в масле и с лимоном, сыр…
— Трофеи? — понимающе произнес Крейзер.
— Они проклятые, а с другой стороны, чтобы победить противника, надо его знать…
— Кто сказал?
— Если честно, то не знаю. Осело в голове…
— Ну что по первой?
Хороший коньяк приятным теплом разливался в груди и это приятное ощущение постепенно опускалось вниз. Незаметно разговор перешел на тему, какая структура наилучшая для механизированных войск. Я больше молчал, и меньше пил, подливая трофейный напиток Яше.
А он рассказывал крайне интересные вещи, которые я наверняка не услышал больше негде.
— После первой мировой, военные теоретики в Европе, начали выдвигать новые, можно сказать революционные идеи по строительству передовых, высокомобильных механизированных армий, состоящих, соответственно, из механизированных же частей. Первыми к этой теме обратились британцы — их маленькую сухопутную армию модернизировать было бы проще всего. Не остались в стороне и французы с немцами…
— А мы?
— В СССР этот вопрос тоже не остался в стороне. С санкции тогдашнего начальника Академии РККА Эйдемана, были начаты проработки собственных вариантов механизированных соединений. Большую активность в этом вопросе проявил первый начальник бронесил РККА Калиновский. Если мне не изменяет память, начали в 29-ом. Я в том году получил роту в «Пролетарке», и эти эксперементы проходили на моих глазах. Сначала сформировали опытный механизированный полк.