— Командир все согласовано, и сделано по высшему разряду. Я ихнему особисту из его машины такую лялю сделал, так что все будет тип-топ!
Зная, что Колян прям таки болезненно относится к качеству проводимых на его СТО работ, за это как раз можно было не беспокоится.
— Что-то дорого прицел обошелся…
— Так еще поставили вертикальный стабилизатор орудия, а вот горизонтальный сюда к сожалению уже не поставить.
— Ни хера себе, а вертикального взлета с посадкой тут случайно нет? — Я всерьез начал опасаться за свой кошелек, так может и накрыться наш с Жаннкой летний отпуск на Канары из-за Колькиного кровопускания ему. Бля…, из-за этого Кулибина недоделанного, если что Жаннка мне не простит Канары, ей эти мои мечты до одного места…
— …еще как ты и просил, поставили воздушный компрессор с фильтром для нагнетания воздуха в танк и набивки баллонов воздушного пуска…
— Надеюсь все?
— … кондиционер.
— А его то на хрена?
— Андреич, — вкрадчиво начал Колюня, — сам вспомни как мы кончались от жары на учениях, помнишь?
Как такое забыть. Это было за четре месяца до дембеля. Лето в тот год, даже в нашем дождливом регионе было всем на удивление жарким. Даже не так: ОЧЕНЬ ЖАРКИМ, когда температура под сорок в тени и солнце, от которого нигде спасу нет вовсю жарит.
— Еще бы. А помнишь как на броне яичницу ты пожарил?
— Было дело... Так и спор тогда бл серьезный, забыл?
— Кто же такое забудет. Спорили тогда, кто поле учений, первый побежит одну деваху жарить...
— Дурные были, вот и спорили по дурному... Так что с кондишином? Нам ведь с тобой уже давно не по двадцать лет…
— Нда… мы с тобой уже давно не мальчики, может ты тут и прав… Но! Поскольку ты тоже в экипаже и со мной как заказчиком это не согласовал, то кондер полностью за твой счет, усек?
— Командир!
— Я сказал за твой и точка!!!
Глядя на своего поникшего товарища, понял, что он только что распрощался с хорошим кушем, который уже стопудово считал своим.
— Шо поник, как один важный орган после удовольствия, давай показывай дальше!
— Тут это...
Входе почти допроса с пристрастием, удалось выяснить, что Николай на свой страх и риск заказал еще две не слабые примочки к двигателю: это битурбо наддув и систему ионизации воздуха какого-то рязанского изобретателя. Правда тут подход Кольки был серьезней. Прежде чем заказывать это все на танк, он не один раз это проверил на своих клиентах. С его слов, особо они попискивали с системы ионизации. Мотор у всех, даже в сильную жару не теряли мощность и работали как в дождь — очень мягко и были необыкновенно приемистыми. Я даже не поленился проехаться на машине Николая. Правда дождик еще немного накрапывал, но все равно разница чувствовалась очень ощутимо. Меня практически вдавливоло в спинку сидения. Пару раз, когда я от души давол на «тапку», мне казалось что еще немного и взлетим!
Когда мы вернулись в ангар, продолжили разговор.
— Похоже вещь годная... — Колька от этих слов воспрянул, даже грудь у него стала колесом. — Но бабки на эти две игрушки попалам! И это мое последнее слово!
— Ну тогда, по моей части все, остальное устанавливал наш Маркони.
— Когда он будет?
— Обещал быть перед выездом, но у него опять дома проблемы.
— Опять его сосед по коммуналке захватил часть суверенной территории?
— Ага. И что ему окоянному-то, неймется?
— Надо будет Маркони помочь, скинуться ему на доплату. Продадим его коммуналку, добавим свои и пусть он нормально живет в самостоятельной фатере!
— У него жена не хочет уезжать из центра. Может наоборот, отелить соседа, а Андреич?
— Наврядли Коль... Шептался я с ним, по этому поводу...
— И че?
— Он невменяем, от слова совсем! — вспомнился тот неприятный разговор, с не менее неприятнм человеком. — Ладно закончим с этим, — я похлопал по броне танка, — решим проблему с нашим Маркони!
— Андреич, если проблему можно решить за деньги, то это не проблема а Р-А-С-Х-О-Д-Ы!
— Ты хочешь сказать, что и это не мечта, а расходы? — Я махнул рукой на ИС.
— Однозначно, я вот только не пойму, на хрена тебе этот танк вообще нужен? Что, решил Кремль штурмом взять?
— Во-первых, это мечта моего детства Николай Петрович, на нем, вернее на подобном танке еще мой дед служил. Он с первого и до последнего дня войны прошел, был трижды ранен, семь раз горел в танке и все же выжил. Начал воевать на БТ-7 и войну закончил на ИС-2, а потом и на тройке катался, пока их пятьдесят пятыми не заменили.
— А во-вторых?