– Грех это великий, – безразличным тоном прокомментировал собеседник. – Но разве из-за этого следует не доверять никому?
– Один из тех Ярославичей – предок Государя нашего.
– К чему ты клонишь? – прищурился собеседник.
Отец Афанасий скосился на своего визави с едва заметной едкой улыбкой.
– Ты думаешь, что он… – мотнул тот головой.
– Ты думаешь, такое прощают?
– Но Государь – далекий потомок.
– Кровь от крови. Впрочем, до этого еще далеко. Но уже сейчас видно, куда Всеслав клонит.
– Государю он полезен. И если Всеслав не начнет первым, то…
– То это сделают за него. Людей, что считают его выскочкой – множество. Не все верят в то, что имеют дело с древним князем-чародеем. И они охотно вынудят Государя.
– Но ты этому чародею помогаешь. Почему?
– Всевышний вернул его на грешную землю. В этом нет никаких сомнений. Иначе бы он крестных знамений не творил, в церковь зайти не мог и святой воды чурался. А значит у него, – скосился отец Афанасий глазами наверх, – есть какие-то планы на князя.
– Он служит Государю. Верно служит. Но…
– И будет верно служить. – перебил его отец Афанасий.
– Но тогда я тебя не понимаю. Почему ты считаешь, что он постарается отомстить?
– Он – князь-чародей. Он умеет находить пути, неведомые многим.
– Но разве Всевышний не порицает чародейство?
– Но разве Андрей его использует? Ему хватает ума и знаний. Вполне хватает. Разве ты не ведаешь о том, как жители Киева его освободили из полона? Очень хитро и ловко вышло. Уверен – он и тут что-то такое затевает. Хотя иной раз мне становится боязно, что князь сорвется. Но видно крепкие обеты давал. Как он держится – не представляю.
– А жена его?
– А что жена?
– Что про нее скажешь?
– Она голыми руками трех татей разметала, которые хотели ее снасильничать. Двух убила, последний сбежал. Видно обетов там меньше дадено. Сам понимаешь – для молодой девицы такое немыслимо.
Неприметный священник присвистнул, явно потрясенный этой новостью.
– Так это правда?
– Правда.
Помолчали.
Наконец этот неприметный священник произнес:
– Так что мне сказать патриарху?
– Я сохраню верность Государю.
– Но ведь он пошел против церкви?
– Вся власть от Бога, – пожав плечами заявил отец Афанасий. – А пути Господни неисповедимы. Этот раскол без всякого сомнения печален. Но…
– Что?
– Власть султана нам всем, грешным, дана за грехи наши. Это испытание. Это наказание. Это проклятье.
– Ты думаешь, мы не молим Всевышнего, чтобы он просил нам грехи наши?
– Андрей как-то заметил, что Всевышний принимает только одну молитву – молитву делом. Это ересь. Но, ведь он вернулся оттуда, – мотнул головой отец Афанасий.
– Почему он не может лгать?
– Мы потеряли почти все. Египет, Палестину, Сирию, Анатолию, Фракию и прочее, прочее, прочее. Литва под рукой латинян и не далек тот день, когда и она откажется от истинной веры. Какие-то островки веры остались лишь на севере Балкан и тут. Если мы потеряем и их, то… – махнул священник рукой. – Почему? За что нам это? Что мы не так делаем? Неужели наши грехи настолько тяжелы?
– Неисповедимы пути Господни.
– Я как-то коснулся этого вопроса с князем. И он тогда ответил, что Всевышний дал нам свободу воли для того, чтобы мы сами ковали свое счастье, и сами решали – спасать нам свою душу или нет.
– Но как же воля Всевышнего?
– Ты полагаешь, что Всевышний заставил афонских старцев присягнуть султану прежде того, как пал ниц Василевс? – спросил отец Афанасий. – Андрей назвал это обычной изменой и трусостью.
– Но вся власть от Бога!
– Андрей горсткой воинов разбил большую армию. С хризмой на груди он повторил подвиг Константина Великого. Разве это не знак?
– Андрей – никто. За ним никто не пойдет. У него почти нет людей.
– Три года назад он был нищим сыном помещика с большим долгом. Без имени и положения. Сейчас он воевода Тулы. Граф. Крестоносец. И у него есть земля. Много. Три года. Всего три года. Тебя это не удивляет?
– Я… хм… я передам твои слова патриарху, – после долгой паузы произнес этот неприметный священник. – Но мой тебе совет – одумайся.
– Я буду молчать седмицу. Если по прошествии этого времени ты останешься в городе, я буду вынужден донести. А теперь ступай. Вечером будет служба. Мне нужно подготовиться…