Тулулу тащила слегка обгоревшего Дэнебула в сторону в кусты подальше от открытой и обожженной местности.
— Во, дурак! Это ж твои союзники! Кричу, кричу, выйди ж ты на связь и скажи им, кто ты, а он! … Эх!
Дэнеб под действием замедлителя немного успокоился и негромко ответил:
— Твари они, а не друзья. Этот Делано пытался продать меня им за дорого. На связь выходил… Они отвернулись и сделали вид, что не знают, кто я.
Тулулу же, кряхтя от тяжести, поддерживала, как могла уже пришедшего в себя Дэнеба.
— Ты ж сам сказал, что таковы правила. В случае провала, от тебя откажутся… Разве нет? Так чего тогда хотел, а?
— Не было провала. Мы сделали свое дело и проломили оборону тех-станции. Реактор вывели из строя. Все, что требовалось миротворцам, это поддержать «лоялистов», а они…
Не договорив он сильно закашлял.
— Всё… Умолкни… Уже теперь не важно…
Тулулу посмотрела вверх, отвлекшись на яркую вспышку в небе.
— За нас похоже Шрай вписался! Еще поживем!
Тот же, откашлявшись, ухватился за рукав Тулулы и попробовал самостоятельно встать.
— Ишь-ты! Здоровый какой! Полежи немного, дотащу тебя до «квадробота» … Если «Чибан» уже тут, значит и шаттл наш на месте.
Дэнеб же злобно глянул на Тулулу.
— Ничего не забыла!? Командир твой где, вояка наемная!? — рявкнул он, снова заходясь кашлем.
— А, вот, за него не волнуйся! Он жив! Катапультировался! … Николь с Лоуренсом на подходе. Подберут его.
Она посмотрела на Дэнеба и добавила.
— Обруч твой где? … Знал бы все из первых уст… Нашего босса, знаешь ли, не так просто убить.
Поднявшись на ноги Дэнеб, поддерживаемый Тулулу, побрел в сторону спрятанного транспорта. Он еще раз обернулся и глянул на догорающего «Охотника», как бы на прощание, и, на сколько мог, ускорил шаг.
Брод лежал, едва дыша. Небольшой осколок торчал в правом легком. Он силился извлечь его, но никак не мог. Перед глазами плясали разноцветные круги.
— Дурацкая идея сказать всем, что ты жив-здоров — послышался в уме строгий выговор Джима.
— На сколько рана тяжелая, Джим?
— Ну, бывало и похуже… Тебе бы поспать часок, чтоб я спокойно залатал. Правое легкое считай не дышит и сильно кровоточит. Пока кровь остановлю придется тебе похаркать ею немного.
— Ну, ничего… Потерплю… Какие же эти с Терра-Новы недогадливые! Неужели не разглядели, против кого я веду огонь! … Кричу им в эфир кричу, что я свой! … Теперь пусть сами с «Воидом» сражаются!
— Сейчас-то уже чего руками махать… Всё. Отвоевался на этот раз. Отдохни немного.
Брод, лежа в зарослях кустарника в сотне метров от догорающих останков «Граундраннера», закрыл глаза и попытался расслабиться. Сдавленный кашель тут же вернул его обратно. Кровь фонтаном брызнула изо рта. Он едва не задохнулся, но кое-как смог откашляться и немного успокоиться.
— Джим, может как-то понежнее, а?
— Понежнее будет, когда уснешь… А, сейчас я делаю так, чтоб ты мог на ноги встать и как можно быстрее… Извини, но скажу прямо, я не верю Николь… Она против тебя что-то замышляет.
— Да. Возможно… Но теперь это ей без нужды. Задание ж выполнено. Шрай сообщил, что рем-шаттлы делают работу под прикрытием «файтеров» с «Раупе» … Она и так получит свой отряд. С чего ей придумывать козни против меня? … Просто злится, что я так лихо обхожусь с ними всеми… Ну, уж, как умею…
Мыслительный разговор прервал шум 6-колесного «Спайдервилса», который урча двигателями взрывал грунт и приближался со стороны тех-станции. Разрывы и вспышки где-то рядом буквально преследовали его по пятам.
Траунт, наблюдая за ситуацией на дороге и у бункера на горном плато, остался очень доволен проделанной работой. Обе фигуры в пехотных доспехах все так же стояли возле него и откровенно радовались, не стесняясь в выражениях. В какой-то момент Траунт едва не лишился своих небесных «глаз», когда в небе над останками догорающего «Граундраннера» разверзлась битва. Пришлось срочно покинуть тот район, чтоб не «ослепнуть». Больше запасных «Эгов» у него не было.
— «Зеро», ты просто бог войны! … Обязательно замолвим за тебя «Войду»! … А, сейчас нам пора туда на плато завершить начатое и поддержать остальных! … Бывай!
Траунт лишь махнул рукой на прощание. Настроение у него поднялось неимоверно. «Замолвите, конечно, замолвите… Только я и сам доложу об успехе кому надо».