Ворон посмотрел на него, вздохнул и сказал:
— Хорошо, двух. Уровень ответственности за них сам понимаешь. Далее. В ходе переговоров с подозреваемыми никаких самостоятельных действий не предпринимать, на глаза им не показываться. На какие-либо силовые акции выступите только по моему приказу. Приказ ясен, товарищ капитан?
— Так точно, — мрачно ответил Кравченко и стал набирать Злого.
Обошли, как говорится, со всех сторон. Самостоятельно даже Ирку выручить не получается…
— Нет, а ты чего хотел? — Ворон, глядя на его мрачное настроение, решил расставить все точки над «ё». — Мне ли тебя учить законности? Пусть у нас тут своя специфика создающейся государственности — но создаём-то мы её по российскому образцу! А в нём мы кто? Комендатура, я имею в виду. Часть вооружённых сил. Находимся в оперативном подчинении Министерства обороны ЛНР. Разумеется, при и на постоянной связи с Главой. Потому занимаемся широким кругом задач — от непосредственно боевых до обеспечения правопорядка. А какого? Отметь себе: комендатура — это пограничная полоса между военной службой и гражданской жизнью. То есть: если случаются происшествия с участием военных и гражданских лиц, мы эти ситуации урегулируем. Если вдруг какие-то люди в военной форме или с оружием заходят в магазины, дома и что-то там отбирают, неадекватно себя ведут или просто находятся в пьяном состоянии — нам звонят, докладывают, и наша работа — эти безобразия пресечь.
Потому, к примеру, к тебе в больницу наряд комендатуры вполне законно зашёл. Напали на военнослужащего. Попытались подвергнуть незаконному задержанию. И, по-хорошему если получится, конфликт разрулил именно комендантский патруль. И оформил в законном порядке, подчеркну ещё раз, а ты запомни!
Алексей пожал плечами. Ясное дело! И?..
— А Томич, тоже отметь, не один поскакал резидента брать, а вызвал ещё наряд МГБ, хотя сам гэбэшник. Почему? Потому как это дело уже не только военной контрразведки как таковой — это ещё хорошо, что ты тут затесался как военнослужащий, — а контрразведки государственной, — наставительно продолжил начальник комендатуры. — Мы, конечно, тоже не пятое колесо в телеге, напрямую на Главу выходим, но и то — в одиночку нам такие дела кусать не по рту будет. Понятно?
Алексей развёл руками. Он-то при чём? Он свою женщину из рук бандитов вырвать хочет, не более.
— А теперь представь, что мы тут трюх-трюх и полезли с бандитами твоими воевать. А они-то — гражданские! А гражданские находятся, чтобы ты знал, в ведении самой крутой правоохранительной конторы — прокуратуры. С нею только ГБ бодаться может — и то в основном из-за соображений секретности. Но ежели обнаружится, что гэбэшники в чём-то прокололись с точки зрения закона — то даже ихняя участь будет… скажем, беспокойной. Понятно, что Бортника, главу ихнего, даже не на уровне Главы утверждали, и на данный момент генпрокурору он не по зубам. Так же, как и командующий корпусом. Но говна она — на полном законном основании, кстати, — подпустить может много. А в нашем политическом положении ни Главе, ни Москве этого вовсе не нужно.
— Вот так и выстраивается в республике система сдержек и противовесов, — ядовито хмыкнул Кравченко, которого начала несколько угнетать эта лекция, в то время как с Иркой делается неизвестно что. Впрочем, всё равно ждать Злого и, возможно, Балкана, которого тот обещал вызвонить. Оперативная пауза, так сказать…
— И то, — согласился Ворон, блеснув очками. — Но мы, комендатура, вообще за рамки этой системы не выглядываем. Мы — полностью внутри республики, усекаешь? Вместе с МВД и прокуратурой. И теперь прикинь, что будет, если твои бандиты — гражданские, повторюсь, люди! — обнаружат, что на них напал военный. Даже один и без оружия. МВД будет обязано защитить их, а не тебя с друзьями, какими бы заслуженными вы ни были. И прокуратура станет на сторону кого, как думаешь? А приказа командования у тебя на эти действия нет, потому как и для армии это — не её сфера деятельности. И я скажу тебе, кем вы сразу оказываетесь.
Он строго посмотрел на ссутулившегося, уже всё понявшего Кравченко:
— А оказываетесь вы незаконным вооружённым формированием. Бандой, иначе говоря. И как это будет выглядеть в глазах всех — вообще всех, подумай! — когда обнаружится, что незаконным вооружённым формированием командует кто? — один из бывших ведущих боевиков Бэтмена! Прикинул? А что сделали с Бэтменом, ты, уверен, в курсе. А ответственность за это нападение — только пока не для передачи! — уже берёт на себя генпрокуратура. А Рауф здесь в ней работает с 2000 года. И связей у него из прежней жизни осталось, сам понимаешь, немало. Представляешь, какую радость ты для него доставишь, коли ринешься на невинный спортивный клуб, некогда входивший — и до сих пор входящий — в систему олигарха Коваленко? Который, чтоб ты знал, чалится сейчас в Северске и оттуда управляет своей собственностью здесь. И который, чтоб ты знал, тесно связан с Евграфовым, тоже олигархом и прежним политическим хозяином Луганщины. И который был важной шишкой в Партии регионов, которая в том или ином виде обязательно воскреснет. Потому что только она одна и способна ещё хоть как-то контролировать Донбасс. А значит, и Киев рано или поздно к ней обратится, пусть и под другим названием, и… Догадываешься?
— Москва?
— Именно. У неё тут тоже больше легальных политических рычагов нет. Во всяком случае — пока что, покуда она ЛНР не признает. А она её не признает ещё ой как долго…
А теперь добавь в мозг картинку того, что именно мои ребята сейчас продолжают бодаться с набычившимися после гибели командира боевиками твоей бывшей ГБР «Бэтмен». Потому как одной из важнейших задач комендатуры сегодня поставлено разоружение вооружённых подразделений, не подчинённых Народной милиции ЛНР! Или иным официальным силовым структурам. То есть ты автоматически вылетаешь ещё и из корпуса, а я при всём моём не нежелании буду обязан твои действия пресечь. А при сопротивлении — что?
— Уничтожить… — глухо завершил Алексей.
— Ну вот, не прошло и часа! — изобразил ироничную радость Ворон. — И даже у меня в голове ворочается мысль нарисовать такую красивую комбинацию с Бэтменом, тобою и бунтующими военными, готовыми подрывать власть республики ради… ну, там придумаем.
Алексей воззрился на него, испытывая что-то вроде нарастающего «буха» в голове. Наружу оттуда вылетали, как осколки, матерные слова. Одно из них он в себе не удержал.
— Вот-вот, Алексей. Потому, не скрою, вчера у всех первые мысли были, когда узнали про взрыв у тебя в доме, что это — одна линия с Бэтменом. Хорошо, там сразу несоответствия начались, да и гэбэшнники за тебя вступились. Иначе быть тебе сейчас на подвале.
Так что на очень коротком поводке ты сейчас находишься, товарищ капитан Кравченко. Любой дёрнет за него — и ты в проблемах. Крупных.
Так что ты пока лучше не отсвечивай. А то окажешься вне закона, а оно тебе надо? Оставайся на светлой стороне, джедай! В смысле, за нас. В больнице на тебя напали — ладно, это ненаказуемо. Но больше чтобы ни одного самостоятельного действия! По крайней мере, на территории Луганска. Но имей в виду, что и казакам недолго в самостийность играть. И, кстати, гибель твоего бывшего командира они восприняли сугубо озабоченно — дают сигналы, что с ними так не надо делать, они, дескать, готовы подчиняться республиканской администрации.
— Ну, ладно, — после паузы, на протяжении которой командир комендачей со значением смотрел на Алексея, проговорил Ворон. — На часы я смотрю, не переживай. Время ещё есть. Иди, планируй операцию со Льдом. Он мой зам по боевой, очень грамотный человек. Но ты — на вторых ролях, учти. Ради себя же.
А теперь, Штирлиц, идите и отдайте себе отчёт, как я вас перевербовал за пять минут и без всяких фокусов! — пришла вдруг Алексею на мысль аналогия из легендарного фильма. Захотелось даже остановиться, и смерить Ворона тяжёлым, как Штирлиц Мюллера, взглядом.
Но он только ответил:
— Есть!
Получив план помещений «Тетриса» у Босого, явно ощущавшего после перманентного допроса чувство затравленности, Алексей и Лёд, в миру звавшийся Олегом Викторовичем Холодовым, приступили к разработке плана операции.