Глава 1 “Англия 1440 года”
Ненастная погода бушевала третий день. Сквозь бурю из дождя и ветра, по узкой проторенной дороге через лес, не торопливо пробиралась повозка запряженная двумя лошадьми. Поперед и позади окруженная несколькими десятками солдат, поскрипывая колесами в такт завывающему ветру, эта черная коробка с покатой крышей издали напоминала навозного жука. Облепленного сворой муравьев, толстого и неповоротливого, медленно катящего свой грязевой шарик. В повозке молодая девушка в бархатном малиновом плаще расшитом золотом сидит напротив мужчины. Её взгляд блуждает, перебегая от одного окошка к другому изредка останавливаясь на спутнике, чей вид, напротив, выражал полное спокойствие. Молодая особа с трудом скрывала свое волнение, и это губительное чувство заставляло её непроизвольно кусать губы. Незаметными движениями пальцев она то и дело поправляла оборки богато украшенного платья золотисто-шоколадного оттенка. - Вас что-то тревожит, герцогиня? - не отрывая взгляда от окна, произнес спутник девушки со своеобразным вздохов безразличия. Барышня смутилась, но глаза её оживились. Она была рада отвлечь себя беседой от внутреннего чувства тревоги, которое по неведомым причинам возрастало в ней с невероятной силой. - Простите мне мою тревогу, Ваше Величество! Здесь, рядом с вами, в окружении храбрых рыцарей короля для волнения нет причин. Однако, должна признаться. В последние месяцы гроза и гром вызывают у меня необъяснимую тревогу. Ничего не могу с собой поделать... Король, бросив лукавый взгляд на миловидную дворянку, окинул её взором преисполненным нежности. Это была совсем юная, белокурая девушка с тонкими чертами лица. Сквозь дорогой наряд прослеживались миниатюрность и изящество безупречной фигуры. Остановив взгляд на голубых, как небо глазах, он произнес: - Милая, Анис. Ваша семья всегда была преданным другом дома Ланкастеров. Я прекрасно знаю вашего отца и никогда не забуду его заслуг перед Англией. Знаю, ваше исключительное воспитание не позволит назвать истинных причин тревоги. Однако, думается мне, я все же могу покончить с ней. Насколько мне известно, вы человек науки по призванию. Что встречается так редко среди женщин. Сделав небольшую паузу, сдвинув брови и понизив голос, король продолжил свою речь: - Так же я слышал о вашем желании построить школу в этой деревне - Браунтоне, для простолюдинов, а так же преподавать в ней.
Госпожа Веллингтон, млеющая до этого от комплиментов короля, от последних слов подскочила: - Ваше Величество, я... - Нет уж, сударыня! Я все же закончу свою мысль! Ведь именно для этого вы настояли на тайной встрече, не так ли? Какая вопиющая, неслыханная глупость! - Ваше Величество, позвольте сказать... - заламывая кисти рук в волнении, молодая герцогиня пыталась вставить слово. - Я не закончил, Миледи! Нет, я вовсе не противник науки, но... Анисса, удрученная и совершенно убитая настроем короля, опустила свой носик, взвила руки к груди прикрыв ладонью часть лица и бросила грустный взгляд на королевский камзол. Стоит отметить, что у Генриха VI был исключительный вкус. Черный камзол, расшитый серебром и изысканный шелковый зеленый плащ в эту дождливую погоду не могли в полной мере выразить своего великолепия. Однако, изящный тамплиерский медальон в виде креста усыпанный рубинами, а так же удивительной красоты изумрудный перстень с лихвой компенсировали эту картину.
- Послушайте Анис, Вы же истинная дворянинка и к тому же ирландка, не правда ли? Ну, зачем вам это авантюрное и недостойное вашего положения предприятие. В королевстве множество дворянских школ в конце концов. Поймите, наконец, обучая простолюдинов, вы не только отбрасываете тень на свое положение и рискуете титулом, но и подвергаете свою жизнь опасности! Даме вашего ума и положения не пристало копаться в грязевой яме, поучая неотесанных дикарей. Да и к чему им грамота - их место в поле да на границе королевства. Особенно сейчас, когда французская погань, подобно голодному псу, норовит урвать свой кусок. Не смотря, на ваш титул, мне следовало бы наказать вас за такие мысли! Но к счастью вашему отцу хватило мудрости мне все рассказать. Он умолял меня образумить вас, и я исполню волю старика. Анисса была в отчаянии. Она проклинала свою жизнь и свое положение. Ей хотелось провалиться сквозь пол повозки и дальше в землю лишь бы не выслушивать всю эту тираду. При словах об отце она с сожалением подумала о старом герцоге Теобальде Уэлсли Веллингтоне, всю жизнь проведшем в гонениях, отдавшим большую её часть во имя короны. Как, с большим трудом сохранив титул и честь, трепетно передал он полномочия и влияние своей дочери. Утопая в водовороте мыслей, что пролетали словно вихрь в её голове, герцогиня изредка поглядывала на Генриха. Владыка Англии, несмотря на напускное спокойствие, выглядел в этот момент болезненно и встревожено. Только причина его тревоги была вовсе не в стычке с юной идеалисткой. Мысли человека, правившего страной, где уже сотню лет идет непримиримая война, страной, где слово “Франция” в народе прировняли к дьяволу, где проливают реки крови и марширует парад Смерти, уносились вдаль, к неостывшему костру. Костру на площади Руаны, где заглушая воплей гул пронесся крик: Иисус! Символ победы Англии. Но победы ли?