— Кто там? — раздался с той стороны ворот испуганный женский голос.
— Открывай, гости пришли.
— Хозяйка не принимает. Приходите утром…
— Угу, щ-щас. Буду я тут ждать, пока какая-то дура соизволит глаза протереть…
Корбин, конечно, не бывал здесь раньше, но за свою долгую жизнь он не раз и защищал всевозможные укрепления и штурмовал их, поэтому хорошо знал, как делаются ворота в таких сельских бастионах. Короткий магический выплеск — и толстый дубовый брус, игравший здесь роль засова, распался пополам, как будто разрубленный гигантским и невероятно острым топором. Половинки с глухим стуком упали на землю. Услышав это, Корбин гордо посмотрел на Прима — вот так, с первого раза, да еще и спьяну, попасть точно по скрытому за тройным слоем досок засову, надо было действительно ухитриться.
Прим толкнул ворота. Ворота стояли. Он толкнул сильнее. Ворота по-прежнему стояли, как влитые. Прим удивленно посмотрел на Корбина.
— Балда, — добродушно подвел итог боевой маг. — Ворота всегда открываются наружу — это чтобы их тараном сложнее было вынести. Вот, смотри.
Корбин взялся за прочные железные ручки и потянул. Тяжелые створки мягко, почти бесшумно повернулись на хорошо смазанных петлях, и ворота открылись нараспашку.
— Вперед!
И два пьяных варвара, все еще пошатываясь, вошли в скромное жилище провинциальной дворянки.
Почему-то Корбин ожидал увидеть почтенную матрону, из тех, что коня с копыт собьют и дом на ходу развалят, а уж гавкнуть на незваных гостей за ней уж точно не заржавеет. Поэтому он внутренне был готов к разговору именно с такой дамой и очень удивился, когда в большой и чистой, хотя и безо всяких изысков обставленной комнате их встретила миловидная женщина, на вид не больше двадцати трех — двадцати четырех лет от роду. «Хорошо сохранилась», — подумал граф и тут же сообразил, что ей и в самом деле совсем немного лет — здесь, в Шлипентайне, ранние браки были в порядке вещей.
Леди Карина была младшей сестрой барона Шлипеншухера и вдовой одного из его вассалов, мелкопоместного дворянина, погибшего года три назад в какой-то заварушке на границе. Замуж она вышла по любви и ничуть не жалела, что променяла огромный и мрачноватый замок своего брата на эту забытую Единым деревушку. Впрочем, была еще одна причина, по которой она даже после смерти мужа отказалась вернуться в родовое гнездо, хотя брат очень настаивал. Сейчас она с тщательно скрываемым страхом смотрела на двоих пьяных мужиков, вломившихся к ней среди ночи, и гадала, чем это для нее обернется. В этот медвежий угол новости приходили редко и с большим опозданием, но она уже знала, что в баронстве произошли большие перемены, и теперь не ждала от жизни ничего хорошего. А тут еще какие-то бродячие маги заявились…
Маги, кстати, были колоритные — оба высокие, белобрысые, неожиданно для представителей столь уважаемой профессии широкоплечие, но один худощавый и наглый, а второй — мордастый и тоже наглый. И перегаром от обоих перло с такой силой, что стекла в комнате мгновенно запотели.
Мордастый между тем, оставляя за собой грязные следы, прошлепал к стоящему в центре комнаты креслу, в котором когда-то любил сиживать муж Карины, и, не спрашивая разрешения, плюхнулся в него, вытянув ноги. Одна нога была босой, вторая почему-то в мягком домашнем тапке, изрядно испачканном дорожной грязью. Да и одет он был как-то по-домашнему. А еще он вел себя по-хозяйски.
Второй вел себя вроде как поскромнее, и хоть одежда тоже была отнюдь не дорожная, но хотя бы на ногах были сапоги. Тоже грязные, кстати. И еще рубашка, сшитая из невероятно дорогого шелка, была порвана так, будто ее владельца только что за эту рубашку изрядно потаскали. Но он, хотя бы вместо того чтобы пачкать полы, скромненько присел на стул у стены.
Между тем мордастый, беззастенчиво оглядев обстановку, перевел взгляд на хозяйку. Карина поежилась — маг смотрел на нее так же, как до того разглядывал мебель. Это было и оскорбительно, и в то же время страшно. Наконец мордастый, а именно он в этой компании, похоже, был главным, соизволил заговорить.
— Я — граф Корбин де'Карри. Вы слышали обо мне, мадам?
Сердце Карины мгновенно ушло в пятки. «Ну вот и все», — мелькнуло у нее в голове. То, чего она больше всего боялась, свершилось — новоявленный владыка этих земель пришел, чтобы избавиться от возможных претендентов на баронство. Однако гордость не позволяла вот прямо тут же рухнуть на пол и разрыдаться или поползти к графу на коленях, умоляя пощадить если не ее, то хотя бы сына. Да и все равно не поможет — слухи про графа ходили самые разные, но в том, что граф беспощаден, не сомневался никто. Поэтому, собрав остаток воли в кулак, она вскинула голову: