Месяц спустя.
Сэр Морлан, по прозвищу Вепрь, только что выиграл пари. На спор с сэром Генри он одним могучим ударом двуручного меча разрубил пополам тушу двухлетней свиньи. Сам сэр Генри, розовощёкий здоровяк и любимец женщин, оказался чуть менее удачлив – после его удара цель хоть и распалась надвое, но половинки остались соединены куском шкуры с розово блестящей прожилкой сала.
– Вы, сэр рыцарь, сегодня неудержимы! – сосед по владениям хоть и был раздосадован своим проигрышем, но всё же по достоинству оценил мощь и искусность сэра Морлана. Уважительно бормоча что-то в рыжие усы, сэр Генри отсчитал поставленные на кон десять цехинов.
– Я угощаю! – великодушно объявил победитель. Обрадованные солдаты обоих рыцарей, присутствовавшие при заключении пари и проведении состязания, загоготали, бряцая железом доспехов, и принялись пуще прежнего прославлять сэра Морлана.
– "Свинья и сковорода" в вашем селе? – спросил сэр Генри, в предвкушении расправляя усы, – Или «Луна и яичница» в моём?
Его собеседник почесал свой могучий бритый затылок, посмотрел в вечереющее небо и предложил :
– Слыхал я намедни, господа, что на перекрёстке новый трактир открылся. На коронных землях. Поехали туда – погуляем так, чтоб никто не осмеливался устраивать конкуренцию нашим!
С хохотом и сотней солёных прибауток его предложение было одобрено. По межевой дороге отряд довольно быстро добрался до села на перекрёстке у тракта, так и не успев прийти к общему мнению – просто пустить напоследок красного петуха или ещё и трактирщика в колодце утопить. Выяснив у какого-то насмерть перепуганного пейзана расположение заведения, ватага с шумом выгрузилась из сёдел во дворе и, оттолкнув в сторону пытавшегося их увещевать сельского старосту, ввалилась в зал.
Заведение оказалось и впрямь совсем новым. Бревенчатые стены ещё не успели потемнеть от времени и светились той особой медовой желтизной, что так напоминает об осени. Да и пол из свежеоструганных дубовых плах совсем не был ни затоптан, ни залит пивом. К тому же, прислуживающие здесь девки оказались ещё совсем робкими, и не отзывались игриво на пощипывания и сальные шуточки.
– Неужто непробованные? – заржал сэр Морлан, подбоченясь и по-хозяйски оглядывая зал, – Так это у нас враз!
Народу собралось не то, чтобы много, но место вновь прибывшим почти двум десяткам крепких мужчин вряд ли нашлось бы, а посему сэр Генри громогласно потребовал освободить зал для благородных рыцарей и их храбрых солдат.
– Весь сброд отсюда – на х.й! – по-военному коротко проревел сэр Морлан, схватив какого-то нерасторопного ремесленника и ускорив его полёт сквозь едва держащиеся двери мощным пинком под зад. Его соратники по достоинству оценили поступок рыцаря и принялись выкидывать из зала смердов. И большей частию не через окончательно вылетевшую дверь, а сквозь ощерившиеся остатками разбитых стёкол окна.
Впрочем, пару-тройку пейзанок, что помоложе, солдаты оттеснили в угол и принялись с хохотом обсуждать их достоинства.
Переведя дух, сэр Морлан снова величественно обозрел опустевший зал, и только тут заметил спокойно трапезничавшую в углу парочку. Нет, троицу – ибо при них оказалась почти чёрная пигалица, таращившаяся на него загадочно тёмными глазёнками. Надменным жестом руки рыцарь остановил двинувшихся было в ту сторону солдат, ибо молодой парень с нешуточным мечом за спиной несомненно был дворянином. Его спутница, рыжеволосая красотка обольстительного вида, по повадкам тоже смахивала бы на благородную, если бы не густой загар и настолько открытое короткое платье селадонового (бледно-зелёного – прим.авт.)цвета, что его не осмелилась бы надеть ни одна истинная леди.
Подойдя поближе, сэр Морлан невозмутимо опёрся руками о стол и, нависнув над сидящими, таким образом обеспечил себе тактическое и психологическое преимущество.
– Послушай, парень! – рыкнул он в поднятые на него глаза, – Из уважения к твоему дворянскому происхождению делаю тебе очень щедрое предложение. Тебя не выкидывают отсюда, а ты уходишь сам. Можешь забрать с собой эту ссыкушку.
Тут он пренебрежительно качнул массивным подбородком в сторону замершей с набитым ртом девчонки.
– Но твоя девка останется с нами. Так что не будет урона ни твоей чести, ни твоему кошельку.
Солдаты и задержавшийся с ними сэр Генри громко заржали, оценив шутку. Однако молодой парень за столом спокойно прожевал, запил глотком вина и столь же спокойно ответил.
– У меня к вам встречное предложение, господа.
– Внимательно слушаю, – сэр Морлан уже подозревал сопротивление и, усмехаясь, предвкушал, как он сломает этого петушка а потом прямо на его глазах возьмёт эту красотку...
– Правильно делаете, – кивнул парень. Он посмотрел на не очень-то уверенно выглядящую загорелую рыжеволосую красавицу и на удивлённо замершую девчонку.
– Так вот, моё предложение таково. Вы вымаливаете прощение у моей супруги и её служанки, приносите извинения мне. А затем тихо и чинно удаляетесь, если у вас больше нет здесь дел.
Если сэра Морлана как-то и смутило спокойствие в голосе этого дворянчика, то, оглянувшись на своих нахмурившихся друзей, он укрепился в решимости и ответил.
– Мы пришли сюда погулять, и будем это делать, пока от трактира не останутся одни уголья!
При этих словах трактирщик за стойкой, до сих пор хоть как-то надеявшийся на благополучный исход, заметно побледнел.
– Так что, мальчик, ты не хочешь по-хорошему? – из голоса рыцаря исчезли всякие следы вежливости и сдержанности.
Тут даже почти ничего не понявшая Кито уразумела поворот дел. Её ручка змеёй нырнула за пояс и ощетинилась крохотным кинжальчиком, который недавно купил ей в оружейной лавке «каспадин Valle», поддавшись немой мольбе в этих странных и тёмных глазах. Дело в том, что они с супругой фехтовали не только по ночам. Сразу после выезда из сладостных и пленительных Хлопотушек баронет настоял, чтобы его супруга брала уроки, и теперь каждый день по часу-два Изабелла мучилась сразу с двумя кинжалами. Она мудро рассудила, что ничего плохого не произойдёт, если это нелёгкое искусство не пригодится. Но вот если понадобится, а она не сумеет, то выйдет куда хуже... Чуть погодя к их урокам присоединилась и Кито, привнеся с собой атмосферу весёлой непоседливости и неугомонности.
Сэр Морлан потянулся своей лапищей и попытался схватить рыжую красотку за плечо. Однако, на свою беду, он уже снял латные рыцарские перчатки, чем и не преминула воспользоваться вездесущая Кито. Увидев, что обижают её обожаемую госпожу, девчонка полоснула рыцаря по руке и тут же, нырнув под стол, вынырнула сбоку от хозяйки, прикрыв спину стеной.
– Ах ты ..., ..., ...! – зарычал сэр Морлан, роняя алые капли из глубокой царапины на руке.
Но тут уже и Valle вскочил и врезал ему точно промеж глаз. Да так, что здоровенный рыцарь не удержался на ногах и, пошатнувшись, упал на руки подбежавших сзади солдат.
– Стоять! – заревел он, вставая на ноги и видя, что его люди, да и сэра Генри, уже обнажают мечи, – Этот щенок мой! Подать сюда двуручник!
Сэр Генри, уже догадываясь, чем может закончиться их в общем-то невинная поездка сюда и помня, какие страшные удары его друг может наносить своим чудовищным мечом, пытался увещевать друга, да куда там. В рыцаря словно вселился демон.
Заполучив свой вожделенный меч, он размазал по лицу текущую из разбитого носа кровь и злорадно ощерился.
– Выходи, собака! Хватит прятаться за девками!
Valle пожал плечами. Обошёл стол, потирая ноющий кулак, и обратился к Изабелле.
– Радость моя, ты позволишь мне зарезать этого борова в твоём присутствии? Что-то он мне омерзителен... Не убоишься крови?
Та отрицательно покачала головой, заодно одарив сэра Морлана презрительной полуулыбкой-полугримасой. И было что-то настолько тонкое и брезгливое в её жесте, что тот глухо зарычал от бешенства.