Покой великого байру охраняли его преданные товарищи. У входа их было трое - будь это обычные стражи, наёмник напал бы и убил их быстрее, чем они успели понять, что случилось. Но то были свирепые идшарские воины-жрецы, и даже для столь умелого Ночного Охотника будет достаточно и одного такого соперника. Надо было или как-то отвлечь их, или искать иной путь. Окна первого этажа были слишком узкими, чтобы пробраться сквозь них быстро и бесшумно. Оставалось как-то забраться до второго этажа, не привлекая внимания к перемещениям чёрной фигуры на фоне белой стены, и бесшумно отворить скрипучие тростниковые ставни. Незаметно пройти к нужной комнате и убить байру Асахира, пока тот спит.
Оценив гладкость кирпичной кладки, наёмник успел мысленно очередной раз проклясть своих заказчиков. Забраться по стене не представлялось возможным.
Невидимой тенью убийца обошёл дом по кругу. Окно кухни оказалось несколько шире остальных, и наёмник увидел в этом единственный шанс. Крохотное, но если отстегнуть ремни с торчащими ножнами и протиснуться...
Он дождался, пока патрулирующий воитель из числа стражей Асахира пройдёт мимо и оставит эту часть дома без присмотра, прокрался к стене и осторожно отворил тихо скрипнувшую ставню. Змеей проскользнув внутрь, он втянул следом пояса с оружием и прикрыл за собой окно.
На его счастье, кухня была абсолютно пуста. Замерев и прислушиваясь, он сосредоточился на голосах стражников, раздавшихся снаружи:
- Ты слышал?
- Как будто ставня скрипнула. Идём!
Наёмник спрятался в темноте за корзинами с ячменём. Шаги за окном спешно приближались. Створка вновь скрипнула, отворяясь.
- Да никого, - уверенно произнёс один из стражей. - Ветер нынче сильный. Вот и тряхнул её.
- Я лучше скажу Дамиару, чтобы ребята там не зевали, - ответил другой.
Продолжая беседовать, голоса удалялись. Наёмник выбрался из укрытия и направился к выходу из кухни.
В памяти Ночного Охотника чётко представлялась нарисованная заказчиком схема дома. Где-то здесь, уже рядом, должна была быть комната цели. Узкий коридор вскоре привёл наёмника к арке в стене, загороженной плотным тканевым полотном. Там, за этим проходом, и было означенное место. Но возле арки стоял, вытянувшись по стойке смирно, молодой воин с мечом наготове, сосредоточенно осматривающийся. Наёмник прекрасно видел в полумраке, и разглядел, что в решительном взгляде стража нет ни капли сонливости или усталости. Мимо него пройти незамеченным не удастся. Оставалось одно...
Молодой воитель посмотрел в сторону, откуда раздался шорох, вызванный сегодняшним необычно сильным ночным ветром. За долю мгновения наёмник выскочил из своего укрытия у бочек, стоявших в коридоре, и скользнул за спину воину. Тот резко развернулся, но быстрый росчерк ножа прервал его жизнь прежде, чем воин успел закричать. Обтерев кровь о плащ стражника, убийца отодвинул занавеску и шагнул к мирно спящему байру Асахиру.
Лезвие мгновенно перерезало могучую шею, кровь захлестнула ткани и шкуры постели. В узкие оконца скользнул свет вынырнувшей из-за облаков луны; наёмник, отступив от расползавшегося тёмного пятна, беглым взглядом осмотрел комнату и развернулся, стремительно помчавшись прочь. Через несколько мгновений он был уже далеко от убитого воина.
...Юноша в облачении ученика жрецов Эллашира, мрачного бога войны и смерти, влетел в воинский шатёр, отпихнув удивлённых товарищей. Несколько воинов, сидевших на циновках у огня и что-то обсуждавших, замерли и обернулись к нему.
- Байру! - припав на одно колено, воскликнул взволнованный юноша. - Ваш побратим, асу Кангар, он мёртв!..
Повисла тишина, слишком мрачная и невыносимая, чтобы продолжаться дольше пары мгновений. Высокий черноволосый воин с ярко-зелёными глазами, опустив полный тоски взор к истоптанной земле, нарушил молчание и приказал:
- Рассказывай.
Юноша принялся взахлёб пересказывать то, что ему было известно. Он хотел позвать асу Кангара в лагерь, как и приказал байру Асахир. Но на пороге комнаты он увидел убитого стража и сразу позвал на помощь; ворвавшиеся в спальню воины Идшара не нашли никого, кроме мёртвого Кангара. Никаких шансов спасти его уже не было... Половина воинов, говорил юноша, отправилась на поиски убийцы, двое обратились за помощью к стражникам эсина, а его самого отослали предупредить байру.
Байру Асахир дослушал, не перебивая, затем, сверкнув яростным взглядом, издал хриплый возглас, более напоминавший звериный рык:
- Стражу ко мне!..
До полусмерти напуганный юноша выскочил из шатра, словно им выстрелили из лука. Байру молчал, но всякий присутствующий ясно видел, что самообладание, не позволяющее сию секунду разнести в прах всё окружение, стоит Асахиру тяжёлых усилий.
- Послать ещё воинов на поиски, господин? - предложил один из соратников.
Асахир кивнул. В лагере началась суматоха; предложивший отправить подмогу воин, отдав необходимые приказы, вернулся к до сих пор неподвижному Асахиру и спросил:
- Думаешь, это Алуганг?
- Он слишком радушно нас принял, - раздался усталый, хриплый голос Асахира.
- Нам сейчас не хватит сил отомстить. Да и ещё не доказано, что это его вина. Быть может, кто-то хотел отомстить тебе за что-то. Или Кангару.
- У Кангара не было врагов. Не могло быть.
- Но мы не знаем наверняка, Хиру! Если бы Алуганг хотел убить тебя, разве он принимал бы нас? Он бы не позволил чужим воинам подойти к городу, если бы хотел убить их предводителя!
- Так или иначе, - выдохнул Асахир. - Он обещал охранять моих людей. Он заверял меня в их безопасности. Но Кангар мёртв.
- У нас не хватит сил, господин, - осторожно повторил его соратник. - Все войска Энарана здесь, нас же - три сотни.
- Отправь посыльного к эсину. Пусть он присылает сюда всех воинов, что сможет.
- Байру!..
Асахир резко развернулся, сверкнув пронзительным взглядом необычных глаз. Он выхватил один из ножей, что висели у него на поясе, прижал лезвие к ладони, разрезая кожу и позволяя крови оросить клинок.
- Клянусь именем и кровью, клянусь перед землёй, небом и Великой Рекой, что брат мой будет отомщён. Если в этой смерти повинен правитель Энарана, его город захлебнётся кровью!..
Глава 2. Знахарь
Прячась от полуденного зноя в тени фруктовых садов, юная девушка старательно перерисовывала буквы, начертанные на глиняной дощечке, выводя их тонкой тростинкой на песке в каменной чаше. Раздавшийся позади строгий голос заставил её прервать занятие и обернуться:
- Энеата! Я же сказал - только монеты или бронзовые ножи!
В воротах сада стоял старик, облачённый в длинную шерстяную тунику. Коротко остриженная чёрная борода на удивление гармонично сочеталась с длинными, собранными на затылке седыми волосами, а подчёркнуто сердитый взгляд карих глаз с бледными ресницами, похоже, должен быть зажечь пламя стыда в душе расточительной девчушки.