– К полудню должны остаться только прикрывающие отряды и твари. Потери раньше времени не нужны. Объясните своим солдатам, что грабить и шататься они будут после, а сейчас требуется жесткая дисциплина. Если не хотят остаться в сиреневой долине навечно.
Офицеры мрачно нахмурились.
– Приступать, – повысил голос Валир.
В палатке остался только Джан. Волчатник стискивал рукоять меча.
– Говори, – Валир развернулся, упираясь в стол.
– Мы почти победили, до города меньше дня пути. Зачем разворачиваться и идти в обход? Как трусливые псы. Нас зажмут в клещи у Красных ворот и все. Если ты рассчитываешь…
– Ты оспариваешь мои приказы? – воин не сдвинулся.
– Да, – Джан по-бычьи наклонил голову, мощная шея напряжена. – Волки не любят долину. Нам проще пройти напрямую.
– Действительно, – Валир шагнул вперед.
Короткий клинок воткнулся Джену под подбородок, кровь оросила руки, окрасила стальной панцирь офицера.
– Никогда не перечь мне, волчатник, – Валир шипел, спихивая тело назад к выходу.
Куча мяса. Командующий вытер перчатку о плащ мертвеца. Глубоко вздохнул и перевернул песочные часы. Тело Джана дернулось, задымилось, кров хлынула из раны широко и свободно, впитываясь в землю. Когда чаша опустела наполовину, Валир положил часы на бок, остановив бег.
– Встать, – приказал он.
Джан судорожно дернулся, его подняло, как куклу на шарнирах. Глаза бессмысленно смотрели сквозь Валира.
– Три дня чтобы выполнить мой приказ, – командующий наблюдал, как на лице мертвого появляется черный обугленный отпечаток трехпалой ладони. – Прочь.
Мертвец молча вышел, оставив воина в одиночестве.
Командиры передавали приказы. Огромный лагерь сворачивался, складывались, как крылья летучей мыши, палатки, вдали выли волки, рвались на цепях.
– Мой господин, – тучный изуродованный человечек изобразил подобострастный поклон, но маленькие красные глазки смотрели с ненавистью на командующего армией. – Вы желали меня видеть.
– Отправь тварей вперед. За ними встанут лучники.
– О, вы решили покормить моих песиков? – Дракс захихикал, довольно потирая бесформенные из-за ожогов руки, припадая на ногу, приблизился. – Спасибо, спасибо. Я очень, очень рад. Можно их спустить ненадолго? Застоялись собачки, волков много, нервничают.
– Спускай, – Валир легко вспрыгнул в седло, не коснувшись стремени. – Но если они тронут моих, я оторву тебе голову собственноручно.
Дракс сжался, зашипел, брызжа слюной, по-паучьи отползая на безопасное расстояние от всадника. Его бормотания напоминали бред больного, вонь расходилась кругами, стоило ему только двинуться. Валир безучастно смотрел сверху на хозяина тварей. Одна из них маячила у собранной палатки и что-то с аппетитом доедала. Из пасти свисал клок кожи с белыми вьющимися прядями.
- Ну, хоть кому-то еще пригодился, – мрачно хмыкнул воин про себя. Уродливый кособокий серый силуэт мелькнул и пропал.
Валир послал коня на холм, оттуда видна была вся картина. Армия двигалась единым организмом. Черные тяжелые пехотинцы складывали острые копья боевого построения, разворачивались полукругом и растекались в две тугие колонны. Конница перегруппировалась быстрее, лошади не ржали, только крутили головами, нервничая из-за плотного тумана.
Валир дал шенкеля. Конь сорвался в галоп, рванул сквозь артерии перестроений к первому флангу. Внешнее крыло втягивалось, оставляя после себя тонкую полоску стрелков, вооруженных тяжелыми в рост человека изогнутыми луками. Стрелы с черным оперением угрожающе торчали из полных колчанов у бедра и за спиной. Взвыло тонко и истерично. С боков к коню пристроились две твари. Перья пополам с облезлыми шкурами показывали куски алой плоти. С оскаленных перекрученных пастей падали хлопья серой пены. Одна нацелилась на всадника, взлетела в прыжке и была перехвачена. Валир отбросил окончательно мертвую тушу и снова пригнулся, подгоняя лошадь. Вторая тварь жалобно взвизгнула, отстала, замкнув плотное серое кольцо своих товарок. Они выступали перед лучниками, потеснив зло огрызающихся волков Джана.
Холмистая равнина простиралась до самого города. Светлый лагерь был хорошо виден. Над палатками все еще горели ночные звезды. Боевые построения дремали. Валир презрительно хмыкнул. Начни он сейчас атаку – брешь будет шириной в полноводную реку, они дойдут до города. И армия получит на сладкое все, что хранят стены. Но дальше еще одна линия обороны. Куда более мощная. Повелитель прав. Нужна полная победа. Алмазное королевство и так слишком долго сопротивлялось.
Рог протрубил высоко и чисто. Светлые заметили движение. Пока не поняли, куда и как. Твари заскулили снова, волки затянули вой. Люди едва удерживали рвущихся в бой хищников.
Валир поднял руку. Нельзя дать им понять, что черноголовые отходят.
– Залп! – прогремела команда, и туча черных смертей взмыла в воздух. – Шаг!
Лучники сделали шаг вперед. Твари, спущенные с поводков, бросились вперед на светлых. Волки остались на местах.
Валир развернулся, промчался наискосок до восточного края, убедился, что уже никого нет, и погнал коня обратно.
Отступление завершилось точно в срок. К полудню на смердящем поле, под палящим солнцем остались только твари и мертвые светлые. Оставшиеся уродцы бродили среди трупов, выискивая раненных, и впивались им в животы. Любили трепещущие внутренности. Падаль может и подождать на второе. Туман рассеялся, в небо одна за другой взлетали светлые белые звезды. Тогда Дракс, сидевший, как большая жаба, на груде сваленных тел, вытащил из вороха тряпок свисток. Безумно хихикнул и нежно подул. Волна пламени всколыхнула равнину, прошлась от твари к твари перерождая, еще больше уродуя и забирая с собой тех, кто не успел убраться. Светлые вынуждены были ждать, отгораживаясь от дыма.
К вечеру Черная армия вступила сиреневую долину. Валир ехал впереди, указывая дорогу. Краски постепенно тускнели, вздымающиеся облезлые скалы, скалящиеся светящимися лиловыми кристаллами, сжимали тракт до нескольких узких троп. Обглоданные остовы каких-то животных окаменевшими монстрами выступали из их туш. И всюду воинов преследовала тишина. Ни деревьев, ни травы. Мелкие ручейки с непрозрачной бирюзовой водой отпугивали животных. Конницу замкнули в плотные тиски пехотинцев, не давая лошадям видеть пространство. Искаженное, исковерканное бурями и смерчами. Эхо фривольно играло с одинокими звуками, тропинка глотала шаги и скрип колес, как дорвавшийся до пищи голодный пес. Солдаты перешептывались, не слышали друг друга. Офицерская ставка держалась вместе, следуя сразу за командующим. Часы грели бок, рука ныла. Валир правил коленями, чутко прислушиваясь к мнимому спокойствию.
Джан безучастно покачивался в седле. На него косились, но молчали. Черная метка на лице заставляла огибать мертвеца по кривой дуге. Офицеры шептались, но не возражали. Волчатник давно нарывался, терпение черного воина не вечное. Сам виноват.