— Владыка Ах-Печ властолюбив, — как бы в раздумье, продолжал Ах-Каок, — након могуществен, у него в руках большие силы. Владыка Ах-Меш-Кук по знатности не уступает никому в Тикале…
Царевич заметно побледнел и откинулся назад. «Еще удар!» — мысленно отметил Ах-Каок.
— Что же ты знаешь об их умыслах? — с усилием спросил Кантуль.
— Несколько дней тому назад все представители знатных родов собирались у владыки Ах-Меш-Кука и долго совещались. Подслушать, о чем они говорили, не удалось, но известно, что после совещания и Ах-Меш-Кук и Ах-Печ были в очень хорошем настроении и крайне щедры.
— Так что это значит?
— Уверен, что они делили шкуру молодого, еще не убитого ягуара. — Ах-Каок почти с сочувствием взглянул на широкую грудь царевича. — Кто-то из этих двух претендует на роль будущего правителя, а другой утешился званием ахау-ах-камха!
— Ахау-ах-камха! — Кантуль заскрежетал зубами. — Дважды хоронить меня, еще живого! Я немедленно иду к великому повелителю…
— А где доказательства? — ласковым голосом прервал его Ах-Каок. — Нет, царевич, поступить так — это испортить все! Надо только не забывать об этом и следить за ними. Если они выдадут себя — а это обнаружится сразу же после печального известия, — то тогда их должно обезвредить. Но я уверен, что не пройдет еще и одной луны, как они поссорятся друг с другом. И в этом я смогу тебе помочь.
— Сделай это, — поспешно сказал царевич, — и я никогда не забуду твоей услуги!
— Но все, что я говорил, — только одна из возможностей, — еще более ласково сказал жрец, — а ведь могут быть и другие…
— Что же именно? — сердито спросил Кантуль.
— В истории Тикаля были не только правители, но и правительницы…
На этот раз царевич сразу понял недоговоренную мысль. С громким проклятием он вскочил с сиденья и начал яростно кружить по комнате.
— Никогда! Никогда Эк-Лоль не будет на троне правителей Тикаля, — злобно восклицал он, — этому не бывать!
— Почему же «нет», владыка? — мурлыкающим от удовольствия голосом убеждал его Ах-Каок. — Это не будет сменой династии, ведь она — дочь твоего отца, да вдобавок еще от старшей жены. Беспокоиться за свою жизнь тебе нечего — какая сестра поднимет руку на брата? Возможно, ты даже останешься наследником престола — Эк-Лоль не в браке, и неизвестно, когда она выйдет замуж и кто будет ее мужем. Кроме того, ты моложе ее…
— Кроме того, я сын младшей жены и потомок правителей йашха по женской линии, — с горьким смехом прервал жреца Кантуль. — Можешь не убеждать меня больше! Скажи только: почему в твоей многоопытной голове явилась мысль о такой возможности?
«Решающий удар», — про себя отметил Ах-Каок, глядя на мечущегося царевича. Вслух он тем же ласковым голосом сказал:
— Верховный жрец как-то после беседы с царевной сказал мне: «Вот кто был бы великой правительницей. Эк-Лоль затмит славу Покоб-Иш-Балам, если достигнет трона». Поэтому, владыка, не приписывай мне мыслей моего всемогущего покровителя, они зародились в его голове!
— А! Верховный жрец поддерживает ее! — воскликнул вне себя Кантуль. — Я уже подозревал это!
— Это не удивительно, царевич! Разве твои учителя не поведали тебе в детстве историю рода твоей матери? В нем некогда были могучие властители, опиравшиеся на людей йаки и поклонявшиеся их богам. В честь их были даже воздвигнуты стелы, теперь захороненные в глубинах храмов. Конечно, верховный жрец боится, чтобы потомок еретиков не возродил в Тикале почитание чужих божеств…
— А при чем здесь Эк-Лоль? — спросил Кантуль.
— Царевна очень благочестива, она чтит родных богов, и поэтому мой повелитель благосклонен к ней, — отвечал Ах-Каок. — Вчера прислужница царевны Иш-Кук рассказала мне, что Эк-Лоль на днях совершала восхождение в храм Покоб-Иш-Балам, а после молитвы в нем долго разговаривала со своим новым рабом Хуном. На другой день он исчез — очевидно, его послали куда-то с тайным поручением. Вот все, что я знаю.
Царевич уже успел несколько оправиться от услышанного и собраться с духом.
— Хорошо, — сказал он, усаживаясь снова на сиденье, — благодарю тебя, почтенный Ах-Каок, за то, что так заботливо относишься к моим интересам. Чтобы показать, что и я забочусь о твоих, обещаю тебе следующее…
Он наклонился вперед и, глядя в лицо жреца, со скрытым злорадством медленно закончил:
— Похороны верховного жреца состоятся через луну, его место займешь ты — об этом позабочусь я! О том, что будет предшествовать его похоронам, — позаботишься ты!
Кантуль откинулся назад, не отрывая взгляда от передернувшегося лица Ах-Каока. Одно мгновение тот колебался — он не ожидал такой откровенности и ясного понимания его игры, — но затем поклонился и уже не таким звонким голосом сказал: