Зефира насмешливо изогнула бровь:
— Или что?
Джерико выбросил вперед руки и выпустил пару зарядов, пронесшихся мимо нее.
К ее чести, она не вздрогнула и даже не моргнула.
Джерико опустил руки:
— Поверь, тебе не захочется знать.
Страйкер презрительно скривил губы:
— Подобная тактика здесь не работает. Страх для нас не сильный мотиватор. Тебе не мешало бы вспомнить, что я — тоже сын бога и могу швырнуть в ответ парочку зарядов… Однако существует нечто, очень нужное мне.
— И что это?
— Зеленый амулет, который Джейден забрал у старухи в Новом Орлеане. Я уверен, что вещица все еще у него. Мы даем тебе Джареда, а ты приносишь нам тот амулет.
Джерико переполняли подозрения.
— Для чего этот амулет?
— Для защиты.
И почему он этому не верит? Возможно потому, что Страйкер не выглядел даймоном, нуждающимся в защите какой-то малюсенькой древней ерунды. Не то, чтобы это что-то значило.
Сегодня обещания.
Завтра обман.
Если Джерико не понравятся свойства амулета, он не обязан приносить его сюда. Кто сказал, что он должен выполнять свою часть сделки. В последний раз, когда он сдержал слово, то дорого за него заплатил. Теперь все было по-другому. Он сам стал другим. Самое главное — заполучить Джареда.
— Договорились.
Страйкер сощурился:
— Не подведи меня.
— Ты сам не подведи меня, — вернул Джерико.
Тори покачала головой:
— А теперь мы должны дать вам обоим сцепиться рогами и сбросить друг друга с вершины горы?
Страйкер наградил ее яростным взглядом:
— Не понимаю, что Ашерон в тебе находит. — Он оглянулся на жену. — Отдай им Джареда.
Зефира громко выразила свое несогласие:
— Не отдай, мой дорогой. А дай на время. Джареда мы только одолжим.
— Прекрасно, — заявил Джерико. — Мы вернем вам его, как только закончим.
— Лучше вам действительно это сделать. Иначе мы со Страйкером устроим пир на твоих кишках, искупаемся в твоей крови, а твои глаза я буду носить вместо сережек.
Джерико фыркнул.
— Знаешь, с таким воображением тебе следовало бы писать для «Холлмарк». [17]
Едва вернувшись домой, Эш почувствовал в воздухе что-то странное. В следующее мгновение появился Фобос. Один.
Плохое предчувствие усилилось, когда оказалось, что Дельфина не придет.
— Что случилось?
Фобос устало вздохнул:
— Когда мы собирали Онероев, на нас напал Зелос.
От таких новостей Эшу стало плохо. Джерико хватит удар, когда тот обнаружит, что его брат захватил Онероев.
— Как?
Фобос запустил пальцы в волосы.
— Он искал Джерико, а вместо него нашел нас в окружении других. Он забрал Дельфину и Нику. По всей вероятности, Зелос переметнулся на темную сторону. Нуар совсем растерял мозги.
— Нет, с его стороны это стратегическое планирование. Он уничтожает пантеон, используя его собственных членов, в чем и состоит его коварство. Он думает, что захватив Нику и Дельфину, он тем самым кастрировал Джерико.
— Да, короче, в любом случае нас поимели.
— В каком смысле?
Эш сделал шаг назад, когда появились Джерико, Тори и Джаред. Он притянул Тори к себе, чтобы чувствовать ее и знать, что ей ничто не угрожает. Особенно с учетом всего произошедшего. Если с нею когда-нибудь что-то случится…
Он превратит Нуара и Азуру в плюшевых мишек.
Джерико нахмурился, обыскивая взглядом комнату и не находя того, что искал.
— Где Дельфина?
Фобос ответил прежде, чем Эш успел попросить его смягчить удар.
— Твой брат забрал ее и Нику.
От такой тупости Эш содрогнулся. Выражение лица Джерико стало таким, как будто ему поставили ядовитую клизму.
Джерико застыл на месте. Внутри вспыхнула такая ярость, что он мог чувствовать ее вкус. Никогда в своей жизни он не испытывал подобного гнева.
— Что?!
Фобос догадался принять робкий вид:
— На нас неожиданно напали. Появился Зелос и схватил ее. Никто не успел ничего понять.
Не в силах совладать с собой, Джерико схватил Фобоса за рубашку рукой, превратившейся в стальные когти. Он толкнул и прижал его к стене так сильно, что гипсокартон треснул.
— Ах ты ублюдок! Как ты допустил, чтобы ее забрали? Я убью тебя, мать твою!
Эш поймал и оттащил его назад прежде, чем тот успел причинить еще больше вреда Фобосу:
— Успокойся.
— У них Дельфина! — Чтобы не накинуться на Ашерона, ему потребовалась вся сила воли. Так или иначе, но даже сейчас его чувство самосохранения кричало, что нападение на могучее божество будет серьезной ошибкой.