— Знаешь, — произнес Деймос, принимая сидячее положение. — Я думаю, она не слишком далека от истины. Может, тебе захочется как-то прикрыть спину, прежде чем говорить с Зевсом.
Зная ублюдка, можно предположить, что это взбесит его еще больше. Зевсу не нравилась публика, когда он был неправ. Возможно, потребуется проявить значительную хитрость, которая сработает, только если этому не будет свидетелей.
— Я стоял от него по правую руку не одно столетие. Мне известно, как найти язык с этим приятелем.
Деймос насмешливо фыркнул:
— А еще ты подставил себя под одно из самых его суровых наказаний.
— Что означает: я знаю, как сильно можно на него нажать. Не волнуйся. Я не совершу такую же ошибку снова.
Взволнованный взгляд Дельфины обратился к М’Адоку:
— М’Адок, отговори его.
— Не знаю, получится ли у меня, Дельфина. У тебя больше шансов сделать это, чем у меня.
— И даже тебе не удастся. — Джерико уже был готов покинуть их, но Дельфина его остановила:
— Будь осторожен. Пожалуйста.
Дорожа этими бесценными словами, Джерико наклонил голову и перенесся с Исчезающего Острова прямо в личный храм Зевса.
На него тут же обрушились старые воспоминания. Он со своими родными сестрой и братом стояли здесь на страже, пока бог-отец принимал ванну или спал с любой нимфой или богиней, поразившей его воображение. Сюда допускали только крохотную горстку богов.
И за все минувшие века здесь ничего не изменилось. Как и прежде, это был все тот же холодный, мраморный зал.
Закрыв глаза, Джерико расширил внутреннее зрение, чтобы определить местонахождение Зевса.
Тот находился в своей ванне, надо надеяться, один.
Чтобы вернуть повязку на глаз и покрыть броней тело, у Джерико ушла одна минута. Пальцы правой руки он снова покрыл железными когтями и расправил крылья.
Не могло быть и речи о мольбе. Он здесь только для того, чтобы заявить о своем деле и обсудить его при необходимости.
Если Зевс захочет борьбы, тогда будет ему борьба.
С развевающимися за спиной волосами Джерико прокладывал путь по залу из золотисто-белого мрамора в заднюю часть храма. Купальня представляла собой огромный атриум с водопадом на дальней стороне, который питал ванну размером, простите за каламбур, с олимпийский бассейн. Пар, идущий от воды, сказал ему, что ванна была горячей и успокоительной.
Зевс лежал на противоположной от водопада стороне с закрытыми глазами. Рядом с ним на табурете сидела и играла на лире нимфа. Отсюда он выглядел полностью расслабленным и не ведающем о том факте, что Нуар, по существу, находился в одном шаге от его горла. Тупой ублюдок.
Нимфа подняла взгляд и задохнулась при виде Джерико.
Зевс резко сел. Сыпля проклятиями, он повернулся в воде лицом к нему.
— Что ты здесь делаешь?
— Я пришел с визитом… Отец.
Зевс презрительно искривил губы и рявкнул на ни в чем неповинную нимфу:
— Пия, оставь нас.
Нимфа немедленно исчезла. Ее лира упала на пол, зазвенев фальшивой нотой.
Зевс протянул руку к своему длинному одеянию и завернулся в него, все еще находясь в бассейне. Властью своих сил он взмыл вверх, а потом ступил на плиты, чтобы приблизиться к Джерико:
— Ты растерял мозги?
Его рычащий тон Джерико проигнорировал:
— Так может показаться. Но нет. Я в здравом уме и нахожусь здесь для того, чтобы поговорить.
— О чем?
— О том, что ты собираешься сделать.
Зевс угрожающе сузил глаза:
— И что же это?
— Освободить Онероев.
Глава 12
Остановившись перед ним и завязав пояс халата тугим узлом, Зевс смерил его уничтожающим взглядом.
— Ты сошел с ума.
Удивительно, но внутри Джерико оставался спокоен и безмятежен, и никак не отреагировал на укол. Как странно. В другое бы время подобное замечание побудило бы его вцепиться Зевсу в глотку.
Скорее всего, ему помешала Дельфина, так как он мог поклясться, что слышит, как она велит ему успокоиться.
— Нет, — медленно произнес он. — Безумие с твоей стороны игнорировать меня. Эмоции необходимы Онероям и Скоти, чтобы успешно бороться против Нуара.
Зевс затряс головой:
— Они отвернутся от нас. Можешь мне поверить.
Насколько глупым мог быть бог? Он что, ослеп?
— В случае, если ты не заметил, они уже это сделали. И каждый раз из твоего пантеона уводят по одному богу. Онерои и Долофони практически ни что иное, как, прости за каламбур, дурной сон.
Джерико самоуверенно скрестил руки на груди.
— Если ты вернешь им эмоции, их лояльность пантеону может победить похоть и амбиции. Плюс, у Нуара не останется ничего, чтобы предложить им. Единственная причина их нахождения там — желание иметь эмоции, на которые ты наложил запрет. Их восстановление — твоя единственная надежда.