– Ртом, Тасси! – прошептал император. – Мы хотим, чтобы ты делала это ртом… Давай же, сладкая! Да, вот так, именно так!
Мой сон вещий, подумала Тасси. Кирнан где-то рядом. Прежде она никогда не видела его во сне. Но это ничего уже не значит. Вторые врата открыты, и кошмары императора уже становятся явью для многих и многих в Гесперополисе. Скоро она откроет Третьи врата. Потом война на севере даст достаточно пищи для ее воинства. А пока пусть этот мальчишка думает, что он бог. Пусть считает ее всего лишь шлюхой, все назначение которой – доставлять ему удовольствие. Пусть наслаждается жизнью, которая так коротка!
Когда удовлетворенный Шендрегон уснул, Тасси поднялась с ложа и, набросив халат, вышла на балкон дворца. Внизу, в дворцовом парке шумели деревья, а красная тень затмения почти закрыла луну. Налетевший ветер нес в себе голоса – сотни детских голосов. Пока только она могла их слышать. Но очень скоро все в этом городе их услышат.
Кирнан где-то рядом. Но он не властен ее остановить. Тень не может убить тень. Только Свет это может. Кирнан не обладает Силой. В нем слишком много от обычного человека. Разве только он кому-то назовет ее имя…
Луна ушла в багровый сумрак. Внизу под окнами прошла стража. Факелы в руках воинов горели странным синеватым пламенем. За стенами Красного Чертога по улицам поползли клочья белесого тумана. В опочивальне император ворочался в беспокойном сне. Тасси почти физически чувствовала ужас, сгущающийся над городом.
– Доброй ночи, Гесперополис! – шепнула она и, протянув руки к луне, благословила тех, кто уже появился на ночных улицах.
Риман ди Рот выругался – вторая ставка была проиграна им так же бездарно, как первая.
Начальник охраны, лейтенант Ниран ди Арб, с довольным смешком сгреб на свой край стола кучку монет.
– Еще одну партию, Риман? – предложил он.
– Пожалуй. Который час?
– Уже за полночь, – ди Арб посмотрел на почти прогоревший шнур в часах. – Скоро будет смена. Что-то я устал. Подумать только, мы сидим здесь без сна, а сволочь, которую мы охраняем, уже десятый сон видит.
– Сегодня последний день перед выходными, – сказал ди Рот. – Выспишься.
– Твой ход, старина.
Ди Рот взял кости и собрался было сделать бросок. Ниран ди Арб кривил губы в усмешке – он верил в свою удачу и был уверен, что останется в выигрыше. Ди Рот метнул кости.
– Восемь, – объявил ди Арб. – Похоже, ты опять в проигрыше.
– Бросай! – с досадой крикнул ди Рот.
Звук, раздавшийся за окнами домика охраны, заставил его забыть о костях. Его партнер по игре услышал звук одновременно с ним, потому что лицо ди Арба вытянулось и побледнело, а в глазах блеснул страх.
– Чрево Харумиса, что это? – воскликнул начальник охраны.
– Местьер начальник! – Солдат, появившийся в дверях, выглядел ошеломленным. – Там…там…
– Что «там»?
– Посмотрите сами!
Ди Арб схватил меч, бросился к выходу, опрокинув козлы. Монеты и кости полетели на пол. Римон ди Рот выскочил следом. Машинально отметил про себя, что вдруг стало темно – луну закрыла красноватая тень. В открытые ворота периметра вползал белый ледяной туман. И еще из тумана шел этот звук, от которого волосы на голове встали дыбом. Ди Рот никогда не был трусом, но жуткие звуки из тумана не просто напугали его – они поразили его ужасом, равного которому он не испытывал никогда.
– Проклятье! – воскликнул ди Арб, лицо которого было белым, как беленая стена кордегардии. – Там, в тумане! Видишь?
Риман ди Рот увидел. И увиденное поразило его не меньше, чем леденящий душу отвратительный вой, доносящийся из тумана. Прямо на него из белесой пелены шли три маленькие щуплые фигурки. Два мальчика, лет восьми и двенадцати, и девочка чуть постарше их, облаченная в грязные лохмотья. Она держала на руках голого малыша, которому едва исполнился год. Ди Рота поразил облик детей – они были в крайней степени истощения. Все четверо были скорее похожи на скелеты, обтянутые кожей. Они шли, шатаясь, с трудом переставляя тонкие ноги с чудовищно выпирающими коленными суставами. Их волосы висели грязными колтунами, на высохших морщинистых лицах глаза, окруженные черными тенями, казались огромными. И они плакали – это их заунывный вой так напугал лейтенанта. Шатаясь и протягивая к ди Роту костлявые руки, дети вошли в ворота периметра.