С окаменевшим от удивления лицом воин подошел к Тонгору и опустился перед ним на колени. Валькар осторожно коснулся мечом его склоненной головы.
— Повелеваю тебе встать, сарк Турдиса!
Однако бывший даотар, не поднимаясь с колен, промолвил:
— Я готов стать правителем Турдиса и постараюсь быть достойным этого титула. Но позволь мне править этим городом от твоего имени. Пусть Тонгор, сарк Патанги, будет одновременно и сарком Турдиса.
Валькар удивленно поднял брови, но возражать не стал:
— Пусть так и будет, раз таково твое условие.
Новый правитель Турдиса поднялся с колен и отошел на прежнее место.
— Шембис тоже остался без сарка, и, если даже Арзанг Пауме жив, я объявляю его вне закона. Таким образом, Шембис нуждается в новом правителе, и я назначаю его сарком Элда Турмиса из Зангабала. Я вменяю ему в обязанность освободить этот город от сторонников Арзанга Пауме, причем, если понадобится, Патанга и Турдис помогут ему в этом.
Если Баранд Тон был удивлен дарованным ему титулом, то Элд Турмис просто оцепенел от восторга. Он не шевельнулся, пока Карм Карвус не подтолкнул его вперед. Бывший стражник опустился на колени перед Тонгором, который, доброжелательно посмеиваясь над внезапной неловкостью друга, коснулся его мечом и, назвав еще раз сарком Шембиса, велел подняться.
Побледневший и ставший вдруг удивительно серьезным, Элд Турмис промолвил, глядя в глаза валькара:
— Я тоже готов править Шембисом лишь от твоего имени, от имени сарка сарков!
Толпа встретила эти слова рокотом одобрения. Уже много веков здешние города не видели достойного саркона — короля королей. Но теперь он стоял перед жителями Патанги, воинами Турдиса и Шембиса — повелитель трех городов. Тонгор кивком головы подтвердил, что принимает этот титул. Потом, оглядев пленных, северянин махнул рукой и возвестил:
— Я возвращаю воинам Турдиса и Шембиса свободу, если они готовы признать назначенных мною сарков.
Взгляд валькара упал на Нимадака Квела и пленных хранителей. Они смотрели на Тонгора с ненавистью и страхом, вызвавшими лишь его улыбку.
— Хватит убийств. Я не хочу, чтобы день моей свадьбы и дальше омрачало кровопролитие. Все слуги Ямата отныне считаются вне закона, и пусть ни одного из них не останется на землях Турдиса, Патанги и Шембиса. Пусть уходят немедленно, захватив с собой столько скарба, сколько смогут унести в руках. Сокровища, собранные в храмах, — собственность Патанги, поскольку хранители отняли их у жителей этого города.
И запомните, если вздумаете пересечь границу и вернуться, вас ждет здесь скорая и безжалостная смерть. — Сказав это, Тонгор отвернулся от людей в желтых балахонах и, обняв Соомию за плечи, с улыбкой обратился к окружавшим его друзьям и сторонникам:
— Уже середина дня, а мы даже не позавтракали.
Утро выдалось забавным, но пора наконец и закусить. Сарк сарков, как и простой меченосец, соображает лучше и работает усердней, если желудок его полон.
— Слава Тонгору!
Эпилог
Десять дней, наполненных всевозможными событиями, пролетели незаметно. Уцелевшие после бойни хранители были выдворены за границы трех королевств вместе с теми, кто сохранил верность прежним недостойным правителям. Гигантского идола Ямата повалили и разбили на куски. Начались работы в главном храме Ямата, переименованном в святилище Всех Богов.
Дни заполняли торжественные церемонии и пиры. Тонгора и Соомию, наряженных в великолепные одеяния, обвенчал и короновал восстановленный в правах глава традиционного культа в Патанги. Церемония проходила в храме Девятнадцати Богов. Там же короновали и провозгласили сарками Турдиса и Шембиса Баранда Тона и Элда Турмиса. После этого состоялось великое торжество, на котором Тонгора официально признали сарконом — сарком трех городов. На этой церемонии два новых сарка поклялись в верности саркону, и Тонгор почувствовал большое облегчение, когда все эти торжества подошли к концу.
Ему было трудно привыкнуть как к своему новому положению, так и к роскошным и тяжелым, увешанным драгоценностями нарядам.
В конце десятого дня Соомия и Тонгор задали невиданно роскошный пир во дворце сарков Патанги. Его приурочили к отъезду двух новых сарков, которые вместе со своими свитами и войсками на следующее утро покидали Патангу. Тонгор вместе с Кармом Карвусом предполагали проводить гостей на «Немедисе».
Пиршество удалось на славу. Свет множества факелов отражался от мраморных стен зала, играл на драгоценных камнях и изысканных украшениях сотен гостей, на великолепных тарелках, блюдах и кувшинах из золота и серебра. Арфы и золотые колокольчики услаждали слух собравшихся, заполняя промежутки между бесчисленными тостами и застольными речами.
Утомленные не столько делами, сколько выпитым и съеденным, Элд Турмис и Карм Карвус встретились на террасе, примыкавшей к пиршественному залу. Здесь царила прохлада и полумрак. Лунный свет заливал дворцовый сад, золотил поверхность прудов и бассейнов. Отыскав мраморную скамью, приятели с расслабленными вздохами опустились не нее, и Элд Турмис пожаловался:
— Как быстро все изменилось! Я все еще не могу прийти в себя и не знаю, радоваться мне происшедшим переменам или нет?
— То есть как это?
— Да так… Тонгор женился, и, зная его, легко предсказать, что скоро весь этот дворец заполнят путающиеся под ногами громкоголосые принцы и принцессы. А ведь мы так славно проводили время в «Обнаженном мече», когда были обычными наемниками! Теперь о подобных пирушках можно забыть. Никаких больше развлечений, приключений, только государственные дела…
— Что навело тебя на столь печальные мысли, о могучий capк Шембиса? — весело поинтересовался Карм Карвус.
— То, что я знаю о жизни сарков! — со стоном ответил Элд Турмис. — Посуди сам, приличествует ли сарку вступать в драки, пускаться во всякие авантюры, гоняться за смазливыми девчонками? Остается, увы, только работа на благо королевства! Подготовка умных и важных документов, приказов, указов, законов и воззваний. Просиживание трона от рассвета до заката, да еще в этих разукрашенных нарядах, тяжелых и жарких, как медвежья шуба. Эти советы, споры, о великие Боги, какая тоска!
— Ободрись, друг мой! Тебе совершенно не о чем печалиться, поскольку ты абсолютно не прав!
— Не прав?
— Конечно! — рассмеялся Карм Карвус. — Плохо же ты знаешь Тонгора, если думаешь, что корона сможет удержать его на месте, как цепь удерживает пса около конуры! Вокруг него вечно все будет кипеть и бурлить! Кстати, на следующий год он обещал отправиться со мной в Тсаргол. Туда, где мы с ним встретились, когда нас заточили в темницу из-за интриг Друганды Тала, сарка Слидита, и Красного хранителя, Ялима Пелорвиса. Тонгор поклялся, что они дорого заплатят за свои злодейства, и, когда мы бежали, выпустил-таки сарку кишки. Остался хранитель, и с ним я справился бы и сам, но валькар не забыл клятвы и, несмотря ни на что, намерен навестить Тсаргол. Сомневаюсь, что кому-нибудь удастся его отговорить.
— Так ты действительно полагаешь, что Тонгор?..
Карм Карвус поднялся со скамьи и хлопнул друга по плечу:
— Давай-ка вернемся в зал и выпьем еще по кубку вина.
Среди танцовщиц есть очень симпатичные девушки, и я заметил, что одна с меня глаз не спускала. Не может быть, чтобы у нее не нашлось хорошенькой подружки! Ободрись и верь мне: там, где Тонгор, — скучать не придется никому!
Посмеиваясь, приятели вернулись в зал, оставив огромную золотистую луну Лемурии в одиночестве любоваться своими отражениями в прудах и бассейнах дворцового сада. Ночь выдалась на редкость тихая, звезды ровно сияли на безоблачном небе, и лишь теплый ветер нарушал тишину, шелестя кронами цветущих деревьев. Весна была в разгаре, близилось жаркое лето.