Она сделала шажочек вперед, ее смелость росла.
— Покажи мне, как это должно быть между мужчиной и женщиной. Помоги мне забыть прошлые два года, — сказала она.
Он сдавлено выдохнул, застонав, когда подошел к ней, и схватил ее за плечи. Он притянул ее к своей груди, а его рот опустился на ее губы.
Малек обрушил голодный поцелуй на ее губы, подталкивая ее голову назад, и Катя застонала от его теплых, твердых губ. Она была именно там, где она хотела быть, вдруг подумала Катя. В его руках.
Так же быстро, как он поцеловал ее, он отстранился, оставив ее дрожащей и неуверенной. Она посмотрела на него и увидела темное пламя желания, пляшущее в его глазах, его эрекция, сильная и твердая, прижималась к ее животу.
— Ты не боишься? — спросил он, его голос был хриплым.
— Нет.
— А я боюсь. Что если я не смогу контролировать себя? Мой волк сгорает от желания с того момента, как я встретил тебя. Я… — его глубокий голос затих. — Я не хочу напугать тебя.
Она протянула руки и обхватила его лицо.
— Ты не напугаешь… Займись со мной любовью, и моя волчица ответит.
Малек зарычал, довольный блеск заискрился в его глазах, он опустил голову и запечатлел поцелуй на ее руке. Он скользнул руками по её талии и привлек к себе.
Катя почувствовала рельеф его сильного тела и прикрыла глаза, греясь в горячих волнах, проходящих через ее тело. Он начал тереться об нее, и она застонала от удовольствия, которое разлилось в ее венах. Она знала, что он все еще опасается напугать ее своей страстью.
Преисполнившись решимости успокоить его, она мягко поцеловала его грудь и прижалась нижней частью тела к его чреслам. Малек резко вдохнул.
— Мы должны продвигаться медленно, — предложил он напряженным голосом.
— Нет не должны, — пробормотала она, оставляя все больше поцелуев на его груди. — Я хочу познать страсть. Не бойся сделать мне больно. Я — Ликан, и моя волчица тоже сгорает от желания.
С сильной втянув в себя воздух, он скользнул рукой вниз к ее попке и прижал ее тело к своему воплощению напряженной страсти. Он оставлял поцелуи на ее лице, пока его рот не накрыл ее. Катя всхлипнула под натиском страстного поцелуя.
Его руки собрали ее ночную рубашку и подняли над головой. Малек отодвинулся от нее, окидывая ее темным взглядом, — Катя стояла перед ним обнаженная. Он посмотрел на ее груди и, застонав, опустил голову, чтобы взять одну в рот. Катя откинула голову назад и вздохнула. Стрела экстаза прошла от ее груди к развилке ног, и она пульсировала с удовольствием и болью.
Он взял в рот другую ее грудь, и ее желание возросло ещё больше. Малек посасывал и покусывал ее розовый сосок до тех пор, пока Катя уже не могла больше терпеть. Её коленки подогнулись. Он подхватил ее на руки и понес к кровати, уложил ее и посмотрел на ее тело. Глубокое рычание вырвалось из его горла, он опустился у кровати и схватил ее колени. Она откинула голову назад и зажмурила глаза, кусая губы, когда ноющая боль между ног возросла. Она сходила с ума от желания.
Катя ахнула! Он толкнул ее ноги в стороны, обнажая для себя ее женственность, и она затаила дыхание.
Ее тело напряглось от шока, когда она почувствовала первый толчок его языка, входящего в нее. Он целовал ее, облизывал, покусывал, и все это время экстаз нарастал в ее теле. Было такое чувство, будто она взорвалась на миллион осколков.
Не отрывая губ от ее шелковистых, влажных складочек, Малек положил ладонь на ее пульсирующий клитор в то время, как он вошел в нее языком.
Волны экстаза захлестнули ее, оставив дрожать от спазмов. Катя тяжело дышала, не в силах привести в порядок дыхание, когда она почувствовала, что он поднимается между ее ног и располагается над нею.
Она посмотрела на Малека с удивлением на лице. Его глаза были тускло-красными, опасными и хищными, когда он поставил колено между ее ног и раздвинул их.
Трепет ее тела пошел на убыль, но в тот момент, когда она почувствовала его сильную эрекцию около своих складочек, она откинула голову назад и зажмурила глаза.
Малек зарычал, когда вошел в глубины ее влажных ножен, тем самым заставив Катю закричать от удовольствия.
Малек вышел и вошел в нее с грубой силой, а она двигалась с ним в унисон, желая, чтобы он оставался в ней. Ошеломленная, она посмотрела на его лицо и затаила дыхание. На его щеках играл румянец, глаза были черные, как ночь и выражали его напряжение, смешанное с безудержной страстью. Он больше походил на животное, чем на человека.
И с последним толчком Малек запрокинул голову и зарычал в освобождении, а Катя присоединилась к нему в своей кульминации.