Мэт посмотрел вверх, на своих врагов. Они явно не ожидали, что он победит. Но еще до того как Мэт начал сражаться на Арене 13, он был искусным воином, обученным обращаться с мечом и луком.
Не стоило надеяться опять встретиться всего лишь с одним барском…И создания действительно двинулись вниз по склону двумя колоннами, чтобы окружить врага. По мере их приближения круг медленно сжимался.
Мэт круто развернулся на пятках, все еще держа щит и меч, но они, похоже, собирались напасть все одновременно. Хорошо, если ему удастся достать хотя бы одного из противников.
Двигаясь, Мэт ощущал слабость своей левой ноги – последствия старой раны, полученной на Арене 13. Рана ограничивала его маневренность, а длинный путь пешком еще больше натрудил ногу.
И вдруг свет померк. Хотя солнце пряталось за облаками, близился полдень, и небо было светлым.
«Почему же внезапно так потемнело?» – озадаченно подумал Мэт. Он не осмеливался оторвать взгляд от своих врагов, но заметил, что барски и орлы больше на него не смотрят. Они таращились вверх, на темную, быстро сгущавшуюся тучу.
Мэт тоже посмотрел вверх, и его мгновенно охватил страх. Он знал, что это такое. Плотная темная туча пикировала вниз, как стая птиц, но это были не птицы, а нечто куда более опасное.
Джинны создавали таких крылатых созданий – гунгар – для того, чтобы те поглощали и впитывали разум и плоть их врагов. Без сомнения, гунгар призвали барски и орлы.
«Через несколько секунд, – подумал Мэт, – от меня не останется ничего, кроме скелета».
Он поднял щит над головой – инстинктивно, понимая, что это бесполезно. Мэт слышал только хлопанье крыльев вокруг и подумал было, что гунгары ринулись на него, но, как ни странно, они атаковали окруживших его врагов. Мэт мельком увидел челюсти и зубы, с которых капала кровь, и услышал вопли барсков и орлов, когда тех рвали на куски и пожирали. Он знал, что джинны часто сражаются друг с другом – наверное, эти гунгары были врагами тех, кто на него напал. Мэтт все еще боялся, что следующим станет он, и ждал, что зубы вонзятся и в его тело. Ему было страшно, но он смирился и, сделав глубокий вдох, стал ждать смерти.
Но с ним ничего не случилось.
Он сидел на корточках, все еще держа щит над головой, а тьма постепенно уступала место свету. Гунгары улетали, взмывая вверх, оставив его невредимым.
Мэт посмотрел на землю вокруг. Она была пропитана черной кровью; несмотря на чешуйчатые доспехи барсков и орлов, их плоть была растерзана, остались только окровавленные кости. Глазницы каждой сущности были вскрыты, глаза вырваны и мозги съедены.
Но почему пощадили его?
Мэт пристально посмотрел на темную стаю гунгар, вьющихся наверху. Внезапно они образовали фигуру, отчетливо видную на фоне светло-серых облаков. Ошибиться было нельзя – это была голова волка.
Гунгары принадлежали джину-люпину Торговцу, вместе с которым Мэт путешествовал, пока ему не пришлось бежать.
Торговец спас его.
Теперь Мэт мог отправиться домой и отдать карту своему народу.
Мэт был великим героем Арены 13. Он победил Хоба пятнадцать раз, прежде чем ему пришлось уйти на покой из-за раны.
Но это осталось в прошлом. Теперь его ждало будущее: ему суждено было жениться на женщине по имени Шола, которую он полюбит больше жизни. У них родится сын Лейф. Мэт будет наслаждаться двенадцатью годами счастья, прежде чем злой джин Хоб убьет его жену и доведет до смерти его самого.
Но его сын выживет и будет жить, чтобы сражаться на Арене 13.
Лейф отомстит за то, что сделали с его семьей.
1. Смертельный гамбит
Маневр Михалика – самая рискованная тактика для любого бойца-человека. Ее неизменный результат – смерть или увечье.
Это была последняя ночь сезона на Арене 13. Где-то начал бить невидимый барабан – словно удары пульсирующего сердца. Когда огромный канделябр с тринадцатью рожками опустился, озарив Арену 13 желтым светом, появился главный распорядитель Пинчеон, чтобы объявить первое состязание вечера. Его черное одеяние было подпоясано широким красным кушаком; он держал длинную тонкую серебряную трубу.
Здесь, в Колесе, Пинчеон оставался высшей властью, но времена изменились. Хотя он все еще расхаживал по арене и являлся членом многочисленной дирекции Колеса, которая теперь правила Джиндином, он утратил большую часть своей власти.