Когда мы вырвались из тюрьмы во дворце Протектора, я сражался с ним бок о бок и открыл ворота, чтобы впустить внутрь армию гентхаев. Поэтому я обрадовался, что Гаррет выбрал меня. Это была честь.
Первым делом мне предстояло выложить новости Квин и ее отцу.
Сначала я пошел повидаться с Тайроном, и мне пришлось подождать, потому что он работал в своем офисе в административном здании. Давно стемнело, когда мы встретились с ним дома, в его кабинете на верхнем этаже. На столе перед ним стоял бокал красного вина.
– Это опасно, мальчик, – сказал Тайрон, почесывая щетину на макушке. – Ты рискуешь жизнью. Если джинны унюхают экспедицию, можешь считать себя покойником, и мы никогда больше тебя не увидим.
– Я готов к такому риску, – ответил я. – Мне всю жизнь хотелось посмотреть – что там, за Барьером. Отец плавал туда с Торговцем и невесть что там видел и пережил… Теперь я тоже хочу все это увидеть.
– Я думал, ты хочешь уничтожить Хоба. Думал, ты рвешься отомстить за смерть родителей. Разве это уже не важно? – спросил Тайрон, подавшись ко мне.
– Я все еще этого хочу и готов снова встретиться с Хобом лицом к лицу на Арене 13. Но до следующего сезона боев больше не будет, а к тому времени я вернусь. Коннит считает, что мы добудем бесценные сведения о джиннах – такие, каких нет даже у Ады. Они могут пригодиться и для того, чтобы понять, как расправиться с Хобом.
– Но это очень рискованное путешествие, и я боюсь за твою жизнь… Правда, если уж на то пошло, ты будешь в местах, куда Хоб не дотянется. В последнее время он притих, но вполне может отомстить за то, что мы покушались на его жизнь. Ты победил его на арене, Лейф, и ты один из первых в списке его мишеней. По крайней мере, за Барьером он не будет тебе угрожать.
Оставив хмурого Тайрона наслаждаться вином, я отправился поговорить с Квин.
Я постучал в дверь ее спальни, и она позволила мне войти. Квин сидела на низком стуле перед зеркалом и расчесывала волосы. Она всегда делала одинаковую прическу: длинные волосы с одной стороны и короткие с другой, чтобы демонстрировать шрам, полученный в сражении с одним из отцовских лаков.
Я опустился рядом с ней на колени и уставился на свое отражение в зеркале. На левой стороне моего лица красовалась «моко» – гентхайская татуировка: глубоко вытравленные линии и завитки, следующие контурам лица. Татуировка говорила о моем происхождении со стороны отца, Мэта. Правая сторона лица осталась не разукрашенной, потому что моя мать, Шола, не была гентхайкой. Я был полукровкой, занимающим место между двумя расами, но это означало, что я могу выступать в качестве посредника, приводя переговоры между горожанами и гентхаями к успешному завершению.
Справа мои волосы были выбриты до темной щетины, чтобы все видели, что у меня нет уха: его отсек Хоб во время нашего сражения. Такую стрижку придумала Квин. Она считала мою рану, как и свой шрам, признаком храбрости – тем, чем можно гордиться.
Я увидел в зеркале ее красивое лицо с вытатуированной на лбу цифрой 13. Наши глаза встретились, и она улыбнулась мне.
Я попытался улыбнуться в ответ, но увидел, что ее глаза наполнились тревогой. От Квин было трудно что-нибудь скрыть.
– Что случилось? – спросила она.
И я ей рассказал.
– Завтра?! Так скоро?! Нет! Нет, Лейф, нет! – вскричала она. – Я могу больше никогда тебя не увидеть!
Ее реакция застала меня врасплох. Квин всегда была очень сильной и независимой, она не позволяла себе таких проявлений чувств.
Но потом она отвернулась и некоторое время молчала, раздумывая над тем, что я сказал. Когда Квин наконец снова посмотрела на меня, я увидел на ее лице выражение силы и целеустремленности.
– Знаешь, – сказала она, – я тебе завидую. Я бы тоже хотела пойти. Мне так хочется исследовать земли за Барьером!
Мы крепко обнялись, и я попытался ее успокоить.
– Я был бы рад, если бы ты отправилась с нами, но даже если гентхаи согласятся на это, твой отец запретит. Не беспокойся – я вернусь к началу следующего сезона. Так легко ты от меня не отделаешься!
Начав собираться в дорогу, я взял книгу отца и прочитал название: «Свидетельства Мэта». Я решил не брать ее с собой, чтобы не повредить или не потерять. Она принадлежала Тайрону, и я собирался вернуть ее перед уходом. В книге подробно описывались тренировки отца с Гунтером, величайшим механиком того времени, и каждое сражение Мэта на Арене 13. Однако большинство глав рассказывали о пятнадцати боях, в которых он победил Хоба.