Они застонали в унисон, когда Кэт приняла горца в себя. Тот сжал зубы, ощутив, как Катарина начала двигаться на нем мучительно медленно. Из-за неопытности ее выпады были мягкими и нерешительными. Глядя на Кэт, Локлан протянул руку и коснулся ее живота. И хотя он не имел права даже думать о таком, представил, каково бы это было: наблюдать, как день за днем в утробе Катарины растет его дитя.
Каково было бы находиться рядом, когда она произведет ребенка на этот свет?
Она могла бы стать прекрасной матерью, подарив ему сильных, уверенных в себе сыновей… и дочерей.
Мак-Аллистер улыбнулся этой мысли.
Кэт нахмурилась, разглядев выражение нежности на лице Локлана:
— О чем ты сейчас думаешь?
— О тебе. Только о тебе.
— И это вызывает улыбку?
— Всегда.
Теплое чувство охватило девушку:
— Поверить не могу, что я когда-то считала тебя занудой.
— А я не верю, что когда-то считал тебя надоедливой.
Катарина замерла и скорчила гримаску:
— Ты — просто чудовище.
— А ты — самый прекрасный цветок из всех, которые мне когда-либо посчастливилось найти.
Этот комплимент заставил ее вспыхнуть румянцем:
— А ты такой проходимец.
— Как скажешь.
Кэт удивленно выгнула бровь:
— Ты не споришь со мной?
— Когда я в тебе? Нет. Если честно, я даже не понимаю, что мы сейчас друг другу говорим. Мне абсолютно не до этого. Все мысли только о том, как хорошо ты выглядишь без одежды и как я люблю быть внутри тебя.
Катарина цокнула языком:
— Тогда позже ты пожалеешь, что только что пообещал сделать меня вождем своего клана.
— М-м-м. Все, что угодно, лишь бы ты была счастлива.
Кэт засмеялась. На самом деле высшем счастьем было ощущать его объятия и крепкое тело, прижатое к ее телу. Она любила этого мужчину. Это действительно было все, в чем она нуждалась в этой жизни.
Если бы он мог ей принадлежать!
Зажмурившись, она наслаждалась каждым толчком Локлана, каждым своим движением, которым отвечала ему.
А когда она достигла пика наслаждения, горец тут же к ней присоединился.
Разгоряченная и вспотевшая, Катарина в изнеможении рухнула рядом с шотландцем. Он обнял ее и прижал к себе, как величайшую драгоценность.
Оба они долго лежали, не шевелясь, пока голод не дал о себе знать. Локлан встал, натянул одежду и вышел поискать какой-нибудь еды, а Кэт между тем умылась и оделась.
Влюбленные провели остаток дня, прячась в своей комнате и ожидая известий от Страйдера. Не получив от него и его людей никакой весточки, Мак-Аллистер начал беспокоиться. У Страйдера было достаточно времени, чтобы вернуться в Руан и затем прибыть на пристань.
Где же он сейчас может быть?
На закате лэрд оставил Катарину в гостинице и отправился на поиски товарищей. Королевский корабль все еще стоял на якорной стоянке там же, где и прошлой ночью. Только теперь на нем было тихо. Лишь два одиноких стража несли вахту.
Не обращая на них внимания, Локлан прошел мимо, внимательно оглядывая улицу в поисках Страйдера и его людей. Вокруг сновало множество матросов. Несколько проституток приставали к прохожим в поисках клиентов. Торговцы шмыгали туда-сюда со своим товаром.
Больше всего горец опасался, что Страйдер со своими спутниками находились сейчас под королевским надзором из-за участия в побеге шотландца. Это было вполне возможно. Ведь они помогли Локлану освободить Катарину, и лэрд был уверен, что Грэхэм с радостью описал эти события Реджинальду и его людям.
— Локлан!
Шотландец замер, услышав чей-то шепот. Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы определить, откуда его окликнули.
Одетый во все черное, даже прикрыв голову широким капюшоном, в тени здания стоял Пустельга. Он зна́ком подозвал горца.
Едва Мак-Аллистер приблизился, Пустельга затащил его в узкий проход между домами.
Лэрд скрипнул зубами из-за нахлынувшего ужаса и гнева:
— Что, других схватили?
— Да, можно и так сказать.
Локлан нахмурился, расслышав странные нотки в голосе Пустельги:
— Что ты имеешь в виду?
— Король заметил нас, когда мы въехали в город, и потребовал, чтоб Снайдер немного побеседовал с ним. Это «немного» обернулось целым днем, будь он неладен!
Мак-Аллистер издал недовольный возглас и спросил:
— Но Старйдер не арестован?
Пустельга отрицательно покачал головой:
— Поверь, мы до смерти напугали Грэхэма и его братьев. Если он скажет хоть слово против нас, то будет умолять о смерти еще прежде, чем закончит первый слог.
Это немного успокоило лэрда.
— Так мы ждем Страйдера?
— Нет. Так как он лучший из английских рыцарей, король слишком пристально наблюдает за ним. Страйдер сказал нам действовать самим, а он догонит нас позже. Он считает, что лучше ему отвлекать короля, пока мы стараемся сбежать.
— А если его разоблачат и схватят?
— Не беспокойся. Страйдер достаточно умен, чтобы с ним такое не случилось.
— А как же насчет моего брата? Страйдер сказал, что…
— Об этом тоже не беспокойся, — перебил Пустельга. — Шотландец знает меня и позволит нам ступить на его землю даже без Страйдера.
Он указал на небольшой корабль, стоящий под погрузкой:
— Они отплывают в течение часа. Я уже договорился, что нас всех возьмут на борт. Приведи Катарину и спрячь ее в трюме, пока не минует опасность.
— А как же ты?
— Я буду на корабле. Но так как король уже видел меня вместе со Страйдером, я не хочу привлекать его внимание к тебе.
Этот человек страдал чрезмерной подозрительностью. Однако, возможно, это было и к лучшему, учитывая положение, в котором они все оказались, и последствия, которые могли бы пасть на их головы.
Локлан кивнул:
— Увидимся на борту.
Пустельга оступил в тень и словно растворился. Мак-Аллистер перекрестился. Временами казалось, что этот человек обладает дьявольской силой.
Выбросив эту мысль из головы, горец вернулся в гостиницу, чтобы забрать Катарину.
Он застал ее ожидающей у окна, отщипывающей кусочки от каравая хлеба. Едва увидев шотландца, Кэт вздохнула с облегчением:
— Я уже начала беспокоиться!
— И вовсе не стоило. Подумаешь, король хочет тебя схватить, а меня казнить. Тот самый король, что находится сейчас в гостинце на другой конце этой улочки и разговаривает со Страйдером и Саймоном. Как из-за такого можно волноваться?
— Я поняла, что ты хочешь сказать, — Катарина притворилась, что беспокоиться вовсе не о чем. — Как же глупо с моей стороны переживать!
Локлан покачал головой в ответ на ее колкость:
— Страйдер догонит нас позже. У нас есть корабль, который уже дожидается, чтобы доставить нас в Англию. Как только ты…
Принцесса тут же вскочила на ноги:
— Я более чем готова оказаться как можно дальше от своего отца. Поспешим на корабль!
От этих слов сердце шотландца сжалось. Как ужасно, что Кэт так думает о человеке, давшем ей жизнь. Но ведь и он сам был не лучшего мнения о собственном отце. Обидно, что мир полон таких людей.
Мак-Аллистер взял плащ, укутал в него Катарину и накрыл голову девушки капюшоном, чтобы спрятать лицо.
Сделав это, он поразился насмешке судьбы: такая жизнерадостная женщина желает казаться незаметной. Она заслуживает мужчину, который бы ценил ее уникальные черты характера и не пытался ее подавлять.
Закрыв глаза, Локлан поцеловал Кэт в макушку. Девушка обхватила его руку своими ладонями, и этот простой жест потряс горца до глубины души. Он сжал руку спутницы и вывел ее из комнаты.
На лестнице Мак-Аллистер задержался, чтобы расплатиться по счету, а затем вместе с принцессой направился к причалу. Уже стемнело, в небе собирались грозовые тучи. Приблизившись к указанному Пустельгой кораблю, самого следопыта лэрд нигде не увидел.
Позволив Катарине взобраться по трапу первой, Локлан последний раз окинул взглядом причал и последовал за ней.
Едва беглецы поднялись на борт, к ним подошел невысокий крепко сбитый матрос: