Двойной смысл моих слов не остался ею не замеченным, и она в защитном жесте обняла себя руками.
— Как ты можешь быть таким уверенным? — отчаяние затопило её голос от того, что она боролась с правдой. — Должно быть в мире больше, чем лишь одна Мадлен Круа.
— Я был уверен в том кто ты ещё до того, как услышал её имя. Как только я увидел тебя в тот вечер, я сразу понял, — я перевёл взгляд на воду, опасаясь того, что она сможет увидеть в моих глазах. — Мой Мори признал твоего.
— Что?
— Мори могут чувствовать друг друга, когда находятся поблизости. Именно так один Мори распознаёт другого.
И мой Мори узнает твоего где угодно.
Она начала мотать головой.
— Они никогда не ошибаются, — добавил я мягко, но настойчиво.
— Я...
Я внимательно всматривался в её глаза, ища в них признания.
— Ты почувствовала это, не так ли?
Её нижняя губа задрожала, и я наконец-то увидел то, что искал. Когда она едва заметно кивнула, чувство, которому я не смог дать определение, сковало мою грудь.
"Солми", — тихо прорычал мой Мори.
— Этого не может быть, — прошептала Сара.
Я скупо ей улыбнулся.
— Есть участи гораздо хуже, знаешь ли.
— Ты объявил мне, что внутри меня живёт демон-паразит, и я должна к этому относиться спокойно?
Страх окрасил её голос, но я знал, что это был всего лишь страх перед неизвестностью. Она освободиться от него, когда узнает своих людей и примет то, кем она была.
— Всё не так плохо, как ты это преподносишь.
Она вздрогнула, вся её внутренняя борьба была обозрима в выражении её лица.
— Нет, это хуже.
Я испытал страстное желание успокоить её, но я не мог ничего сделать, что не отпугнёт её. Полетта бы совершенно точно знала, что сказать.
— Я понимаю, что это странно и пугающе, но ты не первая сирота, найденная нами. Ты приспособишься, как это сделали и они.
— Сирота?
— Это просто термин, который мы применяем к молодым Мохири, которые не были рождены в условиях нашего образа жизни, — объяснил я, когда она отпрянула. — Они понятия не имеют, кто они на самом деле, пока мы не находим их.
Её глаза широко распахнулись.
— Значит, есть такие же, как и я?
— Не совсем, как ты. Другие были гораздо младше.
Как минимум на какие-то лет десять. Стоять сейчас прямо передо мной должно было быть для неё невозможным, но она стояла. Ещё один окружавший её кусочек тайны.
— Какое это имеет значение?
Я искал самый щадящий способ объяснить это, не напугав её ещё больше.
— Наши Мори нуждаются в нас, чтобы выжить, в равной степени, как и мы нуждаемся в них, но они всё равно остаются демонами, и оказывают определённые побуждения и подчиняют своей воли. Начиная с самого раннего возраста, мы учимся контролировать эти позывы и приводить к балансу наши человеческую и демоническую природы. В противном случае, Мори попытается стать доминантом.
— Сироты, которые не были найдены в достаточно юном возрасте для начала подготовки, вырастают с серьёзными психическими и эмоциональными проблемами, терзаемыми демонической сущностью. В худших случаях они страдают суровой степенью шизофрении и оказываются в психиатрических клиниках... или кончают жизнь самоубийством.
Она передёрнулась, и я мог лишь представить, что в этот момент творилось в её голове.
— Сколько лет было самому старшему сироте, которого вы когда-либо вовлекали в свой образ жизни? — спросила она.
Я подумал о блондинке-стажёрке в Весторне.
— Самой старшей из исправленных было десять, и она была исключением. Другие были не старше семи лет.
— Десять?
— Я знаю, о чём ты думаешь, у тебя всё на лице написано. Ты – Мохири. Я уверен в достоверности этого на все сто процентов, – я сделал шаг к ней навстречу, и мой Мори безуспешно попытался дотянуться до её демона. – Вот чего я действительно не понимаю, так это как ты научилась подчинять своего демона без тренировки. Я никогда не видел такого контроля, как у тебя. Твой Мори практически в спячке.
Когда она снова отступила, я не последовал за ней. Ей необходимо было побыть одной, и я не собирался на неё давить.
— Именно поэтому я не такая быстрая и сильная, как ты?
— Именно, и мы достигаем зрелости в возрасте около восемнадцати-девятнадцати лет, к этому возрасту наш Мори достигает своей полной силы. Ты должна была уже заметить, как некоторые из твоих способностей начали проявляться к этому моменту, но ты должна научиться использовать свою демоническую сторону, чтобы улучшить свои физические способности.
Её лицо побелело.
— Ты в порядке?
Она медленно покачала головой.
— Нет. Просто это чересчур много для постижения.
— На это потребуется время.
Мои слова не смогли успокоить её, но она, по всей видимости, сумела овладеть собой.
— Так что ещё вы можете делать, кроме того, как очень быстро передвигаться и ловить людей, падающих со зданий? Какими другими дарованиями вы обладаете?
Я постарался не думать о её падении с высоты в той аллее.
— Дарованиями?
— Ну, знаешь: вы можете принуждать людей, как это делают вампиры, или читать мысли, или исцелять существ. Всякое такое.
Появившаяся на её лице надежда на нечто исключительное вызвала у меня усмешку.
— Никаких особенных дарований, ни внушения, ни чего-то ещё. Мы обладаем скоростью и силой для борьбы с вампирами. Это всё, что нам требуется.
— Ох.
— Ты кажешься разочарованной.
— Нет, я просто пытаюсь всё это понять, — её глаза медленно блуждали по моему лицу. — Сколько тебе лет? И под этим я подразумеваю не тот возраст, на который ты выглядишь.
Её пристальный взгляд поймал меня в ловушку, и я едва не забыл, что надо ответить.
— Я родился в тысяча восемьсот двадцатом году.
Она приоткрыла рот от потрясения.
— Я?..
— Да. Как только ты достигнешь зрелости, старение остановиться и для тебя.
Старение и смерть — этих двух обстоятельств боялось большинство смертных. Знание того, что ей никогда не придётся беспокоиться насчёт этого, должно было немного её успокоить.
— Ох.
Её подбородок задрожал, и я был удивлён увидеть нечто похожее на печаль, наполнившую её глаза.
— Тебя это расстроило?
Она кивнула и потерла свои дрожащие руки.
Обеспокоенность затопила меня, и я сместился, чтобы дать ей свою кожаную куртку.
— Ты замёрзла.
— Я в порядке, спасибо, — её плечи поднялись, когда она сделала глубокий вдох. — Что если я не хочу присоединяться к Мохири?
Мой Мори несчастливо заворчал.
— Ты не примыкаешь. Ты и есть Мохири.
Она вздёрнула подбородок.
— Что если я не захочу жить с ними, а просто захочу остаться здесь? Ты сам сказал, что я могу контролировать эту демоническую штуку лучше любого, кого ты когда-либо встречал, так что мне нет смысла тренироваться.
Я знал, что мои следующие слова принесут боль, но она должна была понять, что всё это означало для неё.
— Ты больше не принадлежишь этой жизни. Что ты скажешь людям, когда перестанешь стареть? Что ты будешь делать, когда каждый, кого ты знаешь, станет стариком и умрёт? Ты должна быть со своими людьми.
Она вздрогнула.