На следующее утро, ко времени как я вышел из душа, поступило голосовое сообщение от Дакса. Я перезвонил ему, и он подтвердил мне то, что я уже знал. Даниэль Грей был женат на Мадлен Круа вплоть до самой смерти десять лет назад. Было даже чёрно-белое фото пары в сопровождении со статьёй в ежедневной газете "Портленд Пресс Геральд" о его жутком убийстве. Однако, как ни странно, о Саре никаких упоминаний в статье не было.
Повесив трубку, я сел на кровать и стал обдумывать разговор, который мне скоро предстоял с Тристаном. Мои мысли неминуемо вернулись к Саре, и я стал гадать, как она поживает после нашего вчерашнего разговора. Сопротивлялась ли бы она меньше Мохири, если бы знала, что среди них у неё есть семья? Она была очень ершистой, когда я упомянул ей об отъезде и непреклонна в том, что её семья была здесь. Я опасался, что ещё больше откровений может стать непосильно для неё.
Крис на кухне готовил завтрак, когда я спустился на первый этаж. Когда мы были в разъездах, мы преимущественно питались в ресторанах и барах, и поэтому мы оба наслаждались домашней едой, когда у нас появлялась такая возможность. К счастью для меня, Крис любил готовить, и он был хорош в этом.
Он послал мне вопросительный взгляд, когда я вошёл в кухню, и я знал, что он ожидает от меня рассказа, где я пропадал вчера. Мы долгое время были друзьями, и мы не так много утаивали друг от друга. Но я обнаружил, что не хотел разговаривать о Саре.
— Ты позвонил Полетте, чтобы она позаботилась о твоей сироте?
Он переложил омлет и сосиски на тарелку и передал её мне.
Я взял тарелку и сел за стол.
— Нет. Я решил сам позаботиться об этом.
Он резко развернулся, тем самым отправив в полёт крошки омлета с лопатки в его руке.
— Ты что?
Я занялся омлетом, проигнорировав его потрясённый взгляд.
— Это была твоя идея.
— Да, но я не думал, что ты воспримешь меня всерьёз, — он взглянул на потолок, словно заподозрил, что я держал её взаперти наверху. — Что произошло?
Я в ответ криво улыбнулся.
— Она не особо была рада видеть меня, да и узнать кем она является. И она более чем чётко дала понять, что она не покинет Мэн.
— Она что?..
Я указал на плиту.
— Твои яйца горят.
— Чёрт! — Он схватил дымящуюся сковороду с яйцами и начал отскребать их, скидывая в измельчитель мусора. Он наполнил сковороду мыльной водой и снова повернулся ко мне: — Мы вынуждены будем послать Полетту поговорить с ней. Она лучшая в деле с сиротами. Мы не можем оставить девушку здесь без защиты.
— У меня нет намерения оставлять её.
Я отнёс тарелку к раковине и помыл её.
Крис, нахмурившись, свёл вместе брови.
— Что ты мне не рассказываешь?
Я вытер тарелку и убрал её, прислушиваясь к присутствию других людей в доме.
— Где все остальные?
— Они рано утром отправились в Бостон, чтобы забрать оставшуюся часть их оборудования. А что?
Я взял свой сотовый телефон и прошёл в гостиную комнату.
— Потому что я бы предпочёл этот разговор оставить между нами троими.
— Нами троими?
Я сел на диван, а он сел напротив меня.
— Ты, я и Тристан, — сказал я, прежде чем я набрал номер.
Тристан поднял трубку на второй гудок.
— Что вы нашли? — спросил он, как только понял, кто звонит.
— Больше чем мы ожидали, — я посмотрел на Криса, который наблюдал за мной с нескрываемым любопытством. — Те девушки пропали из-за вампиров. Десять вампиров скрывались в доме, и мы позаботились о пятерых из них. Двух мы держим под замком, и мы ищем трёх оставшихся.
— Десять. Необычайно большое число. Вы выяснили почему они были в Портленде?
— Пока ещё нет, но мы выясним, — ответил Крис.
На другом конце линии повисла небольшая пауза.
— Почему у меня такое чувство, что есть в этом нечто большее, чем вы мне рассказываете? — спросил Тристан.
— Есть, — я сделал вдох. — Мы нашли сироту. Мы спасли её от вампира, за которым теперь охотимся.
— С ней всё в порядке? — беспокойство затопило голос Тристана. — Вы вызвали Полетту? Что насчёт матери девочки? Она пережила нападение?
Я подождал, пока поток вопросов иссякнет.
— Он не пострадала, и её родители не были вовлечены в нападение. Мы натолкнулись на девушку в баре в пятницу вечером.
— В баре? — Тристан скептически вторил. — Что вообще ребёнок делал в баре?
— В том то и дело, — Крис подался вперёд, положив руки на колени. — Она не ребёнок, во всяком случае, не дитя. Ей семнадцать.
Тристан резко втянул воздух.
— Как такое возможно? Вы уверены, что она Мохири?
— Я никогда ещё ни в чём не был так уверен в своей жизни, — ответил я, вновь навлекая на себя испытывающий взгляд Криса. — Я был в её обществе несколько раз, и каждый раз я смог почувствовать её Мори. Вчера я навещал её, и я выяснил несколько фактов о ней, которые, честно говоря, чертовски шокировали меня. Мне пришлось попросить Дакса перепроверить её историю, чтобы подтвердить мои подозрения, прежде чем я сообщу тебе.
Я сделал глубокий вдох.
— Её зовут Сара Грей, и её отец был человеком. Её мать — Мохири.
Тристан с Крисом одновременно резко втянули воздух.
Я продолжил, прежде чем любой из них сможет заговорить.
— Её отец был убит вампирами десять лет назад. Её мать оставила их, когда Сара была очень юной, и Сара понятия не имела кем она была, пока я не рассказал ей.
Крис нахмурился.
— Откуда вы с Даксом узнали, что её мать Мохири, если даже Сара не знала об этом?
— Я понял это, как только услышал имя её матери, — я уставился на телефон. — Тристан... Сара дочь Мадлен.
— Мадлен? — произнёс в неверии Тристан. — Откуда... откуда ты знаешь это?
— Сара сказала мне, что её мать звали Мадлен, и Дакс отыскал фотографию твоей Мадлен с Даниэлем Грей, — я посмотрел на Криса, который до сих пор пялился на меня с приоткрытым от потрясения ртом. — И Сара внешне очень напоминает Джозефину.
Крис снова обрёл способность говорить.
— Точно! Я знал, что она выглядит знакомой. Дочь Мадлен? Проклятье.
— Николас, ты уверен в этом? — голос Тристана дрожал, и я мог лишь представить, что он чувствовал.
Я был рядом с ним, когда он нашёл записку Мадлен, которую она оставила ему, прежде чем сбежала. Больше года я помогал ему с её поисками, и я видел страх и беспокойство за его единственного ребёнка. Мадлен была подготовленным воином, когда она покинула бастион, но она никогда не была в большом мире в одиночку. Я наблюдал, как проходили годы, и надежда на её возвращение домой потихоньку угасала в его глазах.
По прошествии нескольких десятилетий без весточки от неё, он принял тот факт, что она могла быть мертва, и он безропотно смирился быть последним в его родовой линии. Теперь же, обнаружить, что его дочь всё ещё жива — или была жива семнадцать лет назад — и вышла замуж и дала жизнь ребёнку...